[~lenxen~]

Название: Мечты, сладенький
Артер:lenxen1984
Пейринг: Имс, Артур
Рейтинг:PG...наверное
Жанр: слеш
Предупреждения: кросдрессинг ( в виде чулков)

@темы: Арт, PG-13

---

[кин.]

<div align="center"><a href="http://www.diary.ru/u-mail/?new&username=Spring+fandom+Tom+Hardy"><img src="http://savepic.net/4878285.png"></a></div>

@темы: Орг-момент

---

[~lenxen~]

Название: Потанцуем?
Артер:lenxen1984
Пейринг: Бэйн/Робин ( темный рыцарь)
Рейтинг:PG
Жанр: слеш
Предупреждения: кросдрессинг

@темы: Слеш, Арт, PG

---

"Покажи мне любовь", NC-17, Фредди/Нил, глава 3

[Полосатый Фредерик]

Название: Покажи мне любовь
Автор:  Полосатый Фредерик
Фандом: Прикуп (The Take)/ Загадочная кожа (Mysterious Skin)
Пейринг: Фредди Джексон/Нил Маккормик
Рейтинг: NC-17
Категория: слеш
Жанр: драма
Размер: ?
Предупреждение: фик будет содержать графические описания сцен гомосексуального секса и насилия.
Примечание: о размещении, если что, сообщайте мне, ок?
Посвящение: моему котику  white war - моему Нилу, без которого ничего этого не было бы.
Саундтрек: t.A.T.u. - Show me love

Глава 1
Глава 2

Глава 3.

Tell me how you've never felt
Delicate or innocent
Do you still have doubts that
Us having faith make any sense

Дыхание Фредди на какое-то мгновение замирает, когда широкая ладонь накрывает пах, ощупывая член мальчика, отчетливо и крепко стоящий в джинсах. Он прислушивается к своим ощущениям, будто проверяя самого себя на прочность. Инстинкты хлещут прямо изнутри, вбрасывая в кровь еще больше адреналина. Джексон ощущает свое возбуждение, чувствуя, как крепнет его член. О черт, еще никто не заводил его в последнее время так быстро, как эта малолетняя шлюха. Его спокойное личико хотелось разбить, но что-то было в нем завораживающее. Несмотря на то, что Фредди, по сути, впервые так лапал мальчика всерьез (всякие там сексуальные игрища созревающих подростков в школе не считаются!), ему нравилось. Он гладит член Нила так, как бы погладил себе, чуть крепче сжимая, и скользя пальцами к яичкам.
- Какой ты.... - хрипло повторил он, - уже возбужденный, ааа...
Да, ему безусловно нравилось. Джексон поворачивает голову к своему корешу за рулем и небрежно бросает:
- Довези нас до моей съемной хаты и оставь там. Понял?
И снова переводит голодный мутный взгляд на мальчика, буквально поедая его им, похотливо ухмыляясь. В его собственных брюках уже становится совсем тесно. Удивительным талантом обладает Фредди - каким бы пьяным или обдолбанным он ни был - у него никогда не было проблем с потенцией.
- Сейчас, сейчас я тебя.... - чуть прикусывает тонкую кожу на его шее, еще почти по-детски нежную и гладкую. Фредди совершенно не заботит, есть ли мальцу восемнадцать; ему похуй.

***

Нил закрывает глаза. Вряд ли когда мужик возьмется за него всерьез ему будет дело до его удовольствия, но пока ему очень хорошо. Лицо разглаживается и становится действительно ангельски-спокойным, Нил медленно и сдержанно облизывает губы. Вот именно, так, хорошо... клиенты почти всегда заводятся от того, что лапают его так, как хотят и где хотят.
От травы его начинает слегка покачивать вместе с машиной, и он теряет счет времени. Сколько они уже едут? Где они? Вываливаясь на свежий, прохладный воздух, Нил пихает руки в карманы и выискивает глазами таблички с названиями улиц на домах, пытаясь сориентироваться. Ага, вот.
Со стояком его походка становится еще более неуклюжей, но он почти прилипает к Фредди, который подзывает его полужестом руки, окунаясь в его собственнические объятия под рукой.
Погрозив пальцем водиле, Фредди довольно грубо, но щедро прижимает мальчика к себе, заводя его в темный подъезд. Место весьма глухое, почти окраина города, но бандит чувствует себя здесь в своей тарелке. Наконец, добравшись до квартиры, Джексон со второй попытки попадает ключом в дверь, впуская Нила внутрь. Первым делом Нил, конечно, оглядывается, небрежно дергая узкими плечами чтобы скинуть куртку. Откровенных бомжатников он на работе не видит, но знает, что такое в принципе возможно, а тут квартира на удивление нормальная, не лучше и не хуже, чем обычно.
- Чувствуй себя как дома, детка... - ухмыляется он, давая Нилу сбросить обувь и куртку, и тут же хватая его. Вжимает всем телом в стену коридора, раздвигая ему ноги, лапая уже совершенно откровенно, забираясь тяжелой ладонью под майку, под ремень джинс, жестко лаская крепко стоящий член, упираясь своим стояком во внутреннюю сторону бедра, давая ему ощутить свой внушительный размер.
Он впивается губами в шею маленькой шлюхи снова, оставляя следующую порцию засосов, жадных и голодных, буквально ртом и носом вдыхая новый запах, совершенно по-звериному.
- Иди ко мне.... - хрипит он, - такая красивая сучка... Хочу тебя.
И Фредди в этот момент совершенно искренен, что в последнее время бывает редкостью. Он действительно хочет, еще как хочет, даже не задумываясь над тем, как это необычно для него самого. Видимо дух противоречия или скрытые желания... все это вместе дает гремучую смесь.
Нилу приходится зажмуриться. Он не сопротивляется, раздвигает худые ноги и позволяет себя лапать, а потом и дрочить себе - и у него вырывается от этого тихий, сдавленный полустон. Он пробует обнять мужика за плечи, провести пальцами сзади по волосам, взвихрив их против роста, и сам, что с ним случается крайне редко, расстегивает свои джинсы, чтоб в них стало просторнее.
А потом... на него накатывает такая блаженная апатия... голова с закрытыми глазами кружится, и Нил начинает пьяно улыбаться, все громче вздыхая под грязными поцелуями, больше похожими на укусы. Он как будто не чувствует их жесткости, ему всё нравится, его член уже течет и от эрекции поджимаются яйца.

***

Фредди едва не рычит от предвкушения животного удовольствия. Не говоря больше ни слова, он почти волоком тащит мальчишку до спальни, швыряя на большую кровать. Он едва не рвет на нем одежду, сбрасывая ее на пол, а потом переворачивает Нила на живот, придавливая своей тяжестью, но заставляя вздернуть задницу повыше.
Ну вот и началось, думает Нил, дотащившись до спальни и стараясь по дороге не долбануться чем-нибудь о мебель. Как может помогает себя раздеть, падая на живот и дыша часто и поверхностно, жмурясь, как ребенок, которому качели летят в лоб и вот-вот вышибут дух. Его прошлый клиент был страшнее, думает Нил, уговаривая себя расслабиться и перестать ерзать так, будто хочет убежать. Еще надо погромче стонать, показывая, какая ты шлюха, напомнил он себе... нет, к черту все это.
Фредди проводит носом под его волосами и между лопаток. От мальчика пахнет совершенно иначе, нежели от девочки, и даже в состоянии настолько измененного сознания Джексон это чувствует. И, скорее всего именно это так сильно заводит, заставляет дрожать от возбуждения. Он выуживает из кармана квадратик презерватива, зубами раскрывая его и раскатывая по своему твердому, текущему члену, который он освобождает из брюк. О, это почти невыносимо терпеть, но Фредди слишком интересно, и поэтому, перед тем, как вставить, он сует в мальчика сразу два пальца, проверяя и растягивая. Не церемонясь особо, насухую. Несмотря на то, что Нил уже не особо узкий, все равно, пальцы вталкиваются с ощутимым сопротивлением.
Нил тихо хныкает от боли и сгребает покрывало в кулак, притягивая его к лицу. Запах, вот на что можно отвлечься. В съемной хате пахнет табаком и тем казенным мразным запахом, но постельное белье здесь меняли недавно, так что в нем еще остается запах освежителя. Остервенело вдыхая его, Нил жмурится и старается не скривиться - даже в его растянутый зад два пальца без смазки входят с трудом, тут же вызывая резкий намек на будущую боль.
- Вот шлюха... - сипло усмехается Фредди над его ухом.

@темы: Слеш, Фик, NC-17

---

[[человек-буханка]]

Название: Стигматы
Автор: underwater_owl
Ссылка: Stigmata
Переводчик:  Паша *зе щилдс ар даун, сэр* Чехов
Пейринг: Бейн/Блейк (Возрождение Темного Рыцаря)
Рейтинг: NC-17
Размер: ~17,000 слов
Категория: слеш
Предупреждения: даб-кон, блад-плей, связывание,

.

практически не вычитано
Саммари:

по заявке на tdrk-meme

Бейн посылает своих людей за священником, который помогает Джиму Гордону и его людям. Блейк в приюте, когда они приходят за Отцом Как-его-там, так что он надевает воротничок и притворяется священником.
Бейн изрядно удивлен, когда вместо какого-то старикашки он встречает молодого и страстного "Отца" Джона Блейка. Он не только не причиняет ему вреда (потому что втайне у Бейна слабость к людям, которые заботятся о детях), но и начинает присылать в приют еду... а иногда "просит" Отца Блейка навестить его и отплатить за щедрость.
Обман не держится долго.

СТИГМАТЫ

Стигматы


Прошло шесть дней, как они схватили его. Четыре, как он должен был встретиться с Гордоном, три, как его кормили, и день с момента, когда ему в последний раз давали воду.

Тихое ощущение триумфа, которое поддерживало его первые дни - оттого, что он убедил их в том, что белый воротничок священника принадлежит ему, - это ощущение исчезло.

Теперь он не чувствует ничего кроме всепоглощающей ебучей жажды. Живот сводит судорогами, руки горят от того, что запястья последние часа три связаны у него за спиной.

Когда все меняется, он это едва осознает. Его вздергивают на колени за ноющие руки, и он вскрикивает. Звук приглушает мешок у него на голове, но этого едва ли достаточно. Рывок, и внезапно мир становится ярко-белым от света.

И он знает, знает, что это трюк, чтобы сломить его, но осознание не удерживает от того, чтобы податься вперед, когда пластик касается губ. Вперед, к прохладной воде, когда бутылку подносят к губам.

Вокруг люди. Он пытается сосчитать их, пытается подвинуться, чтобы стоять на коленях и суметь вскочить и убежать, а не сидеть почти на заднице, заваливаясь на бок, - но потом вода скользит по иссохшему горлу, и он чувствует себя настолько жалко благодарным, что забывает думать. Глоток, два, и бутылку убирают. Он знает, что его стошнит, если он выпьет еще, но все равно следует за ней и останавливается только когда большая, широкая ладонь оборачивается вокруг его горла, останавливая его.

Джон поднимает глаза, видит маску, и просто физически не может заставить себя оторваться от нее, встретиться с Бейном взглядом. Его глаза темные, и он не может разобрать их цвет, но будто бы читает в них что-то – может, удивление.

- Спасибо, - говорит он, прочищает горло. – И иди на хуй.

Кто-то пинает его в живот. Он думал (наивно), что ничто не может быть хуже его голода, – он ошибался. Он сгибается, живот мучительно выворачивает, и он чувствует, как сталкивается с ногами Бейна, опираясь плечом на его колено. Значит, не Бейн его пнул, он стоит на месте, будто врос в землю. Джон медленно выпрямляется, тяжело дыша. Он смотрит на разозленного наемника, который и ударил его. Затем обратно на его лидера.

- Вот чем теперь вы занимаетесь? Убиваете детей и похищаете священников?

В цель. Глаза Бейна сужаются, и у Джона целая секунда, чтобы задуматься, можно ли считать успехом удачное выведение Бейна из себя. Но его ответ хотя бы что-то проясняет.

- Ваши дети в порядке. За ними следят мои люди, и они не позволят их обидеть. Дети в большей безопасности, чем были бы с вами, Святой Отец.

- Не зовите меня Отцом, - поправляет он. Хороший мальчик-католик где-то в глубине его души такого не потерпит. – Просто Блейк. Вы даете слово, что им не причинили вреда?

Он ни единому слову не поверит, но священник бы спросил, поверил бы, и он ненавидит себя за облегчение, которое чувствует, когда Бейн кивает. Кто-то стоит у него за спиной, и Джон не осознает, что у этого человека нож, пока тот не перерезают связывающий запястья ремешок. Его руки свободны, и Блейк давится криком боли от движения измученных мышц. Тот умирает в его горле, не вырываясь, и когда он поднимает глаза, Бейн точно – не в его воображении – выглядит впечатленным. И почему-то замершим, будто заманивает птичку на ладонь. Как только ему приходит в голову это сравнение, он собирает всю свою решимость и твердо говорит:

- Можете делать со мной все, что хотите, но я вам помогать не буду.

А затем теряет сознание прежде, чем Бейн его убьет, чувствуя слабый триумф и всепоглощающий голод.

--------

Когда он приходит в себя, в его вене капельница, а в голове туман, намекающий на наркотики. Он тут же вытаскивает иголку, и садится, выскальзывает из кровати, когда слышит голос:

- Как у вас с верой, Отец?

Джон облизывает губы. Он голоден, но не всеобъемлюще, и все еще хочет пить. Он пытается заговорить, голос царапает горло, и он думает о питательных трубках и лекарствах, - о вторжении. Его глаза сужаются, и он готовится закричать.

- Не надо, - обрывает его Бейн. Голос у него как метал, и не оставляет шанса на неповиновение. Челюсть у Джона щелкает, и он готов поклясться, что глаза Бейна сверкают. Он отбрасывает эту мысль и молчит, пока Бейн выходит из тени, приближается к нему с еще одной бутылкой воды в руках. В этот раз, Джон выхватывает бутылку у него из рук до того, как ее поднесут к губам. Он все еще чувствует клеймо прикосновений этих пальцев, когда он в последний раз был в сознании (и сколько дней назад это было?) и не знает, что думать.
Так что он возвращается. Делает то, чего не может себе позволить, теперь, когда он пытается спасти мир и не верит в совпадения. Джон забывает о долге и спрашивает бездумно:

- Дети?

Об этом легко спросить, и это самая правильная тактика, через секунду говорит ему логичная, полицейская часть его мозга, когда Бейн без колебаний позволяет ему взять бутылку, кивая в будто бессознательном одобрении. Это хороший вопрос для Джона-священника, и глаза Бейна, кажется, смягчаются от металла до чего-то напоминающего кремень.

Он рано расслабляется.

- Я даже не знаю, Отец. Как комиссар Гордон?

Сердце замирает в груди. Он сглатывает, слегка качает головой. Бейн из кармана своего кожуха достает пакетик с миндалем и протягивает ему. Джон чувствует, как рот наполняется слюной.

Ему приходится соображать быстро.

- Если вы думаете, что что-то – что угодно, - может заставить меня предать любого из моих прихожан, или святость исповеди, я вынужден вас разочаровать, - дрожать легко. Голод вернулся, и ему не надо призывать ложь на свое лицо, когда он поднимает голову. Его глаза остаются на миндале.

Бейн снова прячет орехи в карман. Передышка закончилась, и Джон мельком поднимает глаза, прежде чем снова опустить их. Запястья в страшных синяках и ссадинах. Он пытается по болячкам угадать, сколько дней был без сознания.

- Я понимаю ваше нежелание нарушать правила веры, - говорит Бейн, со своим странным акцентом и еще более странным уважением в голосе. – Но если ваша жизнь зависит от этого?

У Джона комок в горле, и в этот раз голод ни при чем. Как у вас с верой? На самом деле, Джон несколько лет, как ушел от Церкви, и даже молитву Деве Марии помнит только по четкам.

Но теперь он молится, и пусть это делает его флюгером.

- Вам придется меня убить.

Проблема в том, что Бейн, похоже, готов именно так и сделать. Или хуже:

- А как же сиротки, Святой Отец? Их мне тоже придется убить?

Он не думает. (Скользкая дорожка – поддайся единожды, и прощай, контроль.) Он бросается Бейну в лицо, цепляется за респиратор, пытаясь зацепиться пальцами за него, сломать…

Кончики его пальцев только касаются металла, а он уже отброшен в сторону как бумажная салфетка, не столько с силой, сколько умело. Бейн использует его же инерцию с холодным расчетом, который до дрожи пугает Джона – ведь он даже не пользуется необъятной силой, которой у него так очевидно в избытке. Он не просто сильнее, он лучше.

Он падает на пол, переворачивается, замирает на мгновение. Пытается отползти, когда слышит, как Бейн подходит, и скалится, чувствуя еще один прилив адреналина от того, что его горло опять в чьих-то руках. Одна хватает за загривок, жестко, и подтаскивает его, ставит, как куклу, на колени. Другая касается кадыка, – и он чувствует какой-то рывок.

Джон только через секунду понимает, что произошло. Бейн вытащил белую как-там-эту-поебень у него из воротника. Он проклинает себя за то, что так никогда и не сподобился спросить у Рейли, как она правильно называется, и проклинает еще раз, когда Бейн хватает его за волосы и дергает так, что на глаза наворачиваются слезы.

В любом другом контексте ему бы понравилось. Но сейчас легко было позволить себе задрожать от голода и истощения. Легко разрешить глазам гореть от бессильной злости. Бейн постукивает белым прямоугольником по маске, как нормальный человек провел бы по губам, и Джон чувствует себя дичью на охоте.

- Я верю, что вы пожертвуете собой ради них, но стоят ли того правила вашей религии? Лидеры вашей церкви жиреют, пока ваши сироты тощают. Вы поставите эти каноны выше них? Что он сказал вам в исповедальне? Я готов поверить, что ничего, Святой Отец, но должен удостовериться.

Джон становится на колени и дает Бейну увидеть на своем лице битву между болью и облегчением. Да, пусть думает о правилах, о том, что он не хочет раскрывать правду, хоть рассказывать и не о чем. Пусть думает, что это бесполезно. Пусть потеряет интерес.

- Мне жаль. Я не… не знаю.

Рука Бейна соскальзывает, и он падает на пол. Форменные штаны уже изгажены шестью или семью сортами грязи. Комната качается, он видит, как меняется поза Бейна, будто он использовал свое самое мощное оружие и решил, что Блейк еще стоит. Он готов заплакать от облегчения. Но есть что-то еще – что-то в позе Бейна, когда он решает, что Блейк сдался, предал правила своей веры, нарушил тайну исповеди. Он не может сказать точно, но Бейн реагирует, когда он сдается. Об этом слишком страшно думать, но это можно использовать.
Впервые за время своего заключения Джон молит:

- Пожалуйста. Мне надо вернуться к ним. Физическая забота – всего лишь половина того, что необходимо ребенку.

- И то едва ли, - соглашается Бейн, почти устало, и Джон поднимает голову от удивления от его тона, не уверенный, как и что вообще. Его мыслительный процесс снова перемыкает, когда пакетик миндаля падает ему на колени. Он снова пялится на орехи, он знает, и в этот раз не рад этому, хочет оторвать глаза, потому что Бейн тихо смеется над ним. – Храбрый, для священника. Мы можем договориться, вы и я – как вы просили звать вас, Святой Отец?

- Блейк, - говорит он оцепенело, подбирая орехи. Теперь Бейну нет смысла его травить, думает Джон, он ведь может переломить ему хребет в секунду. Он замечает, что снова начал дрожать – или не переставал, и когда пытается прекратить, понимает, что не в состоянии.

- Кто-нибудь отвезет тебя домой,- тихо соглашается Бейн, отворачиваясь к двери. – Но я скоро пошлю за тобой, и ты пожалеешь, если не послушаешься, Блейк. Пожалеешь, если не воспользуешься этой возможностью.

Он уходит прежде, чем Джон поднимает глаза. Его возвращают на порог приюта, к радостным крикам и объятьям мальчиков, прежде, чем он задумывается о том, что все это значит.

-----

Ему не дают времени задуматься. Все слишком быстро закручивается. Под покровом ночи он перевозит несколько коробок с личными вещами в приют. Ему приходится – временно – попрощаться со своей квартирой, так что он берет с собой каждую личную безделушку, которую подозрительно было бы не иметь, а еще по-настоящему хорошую бутылку виски, которую получил с последним повышением. Алкоголь не входит в число припасов, что перевозят по мосту. За него можно получить в два раза больше по весу еды, так что он станет тем неприкосновенным припасом, которых осталось совсем немного.

Он последние несколько недель помогал Отцу Рейли добывать еду. У них есть бумаги на всех детей, но в очередях приходится стоять часами, иногда целый день. Один или два мальчика всегда с ними, чтобы помочь носить припасы. Отопление постоянно отключается, а со столькими пустыми животами, растущими мальчиками с тонкими ногами – положение становится все хуже, пока воздух становится холоднее. Все хотят есть, и иногда припасы в грузовиках кончаются до того, как кончаются очереди. Сегодня ночью придется идти искать еду, он даже попробует поменять оставшееся в холодильнике пиво на что-нибудь непортящееся.

Но важнее встреча с Гордоном. Добраться куда-нибудь без свидетелей практически невозможно, но он почти уверен, что у них получилось. Джона вывозят из приюта в мешке с грязным бельем, Гордон прячется в багажнике чьей-то машины, и они встречаются на чердаке пустого здания.

- У нас мало времени, - сразу говорит Гордон, и Джон согласно кивает. Помещение не проветривается, им душно и жарко, - надежно, но невыносимо. Они и так в холодном поту.

Старый шпионский трюк, говорит ему Гордон, - создай уровни защиты, реши, что спрячешь в первую очередь, а что поверх этого, и когда каждый слой будут снимать, пытайся заставить их думать, что он последний. Постарайся забыть о самых секретных планах.

- Обычно я сказал бы – и надейся на подмогу, но, думаю, тут нам несказанно повезло. – Гордон трет руки, неожиданно кажущиеся старческими, а Джон вздрагивает от этой фразы. – Чего бы Бейн ни хотел от тебя, это даст шанс изучить его. Разница между вами в том, что ты точно знаешь, что он такое, Джон, а он о тебе и понятия не имеет.

В глубине души Джон уверен, что не имеет ни малейшего представления, что из себя представляет Бейн, но ему хватает ума промолчать.

Гордон начинает перечислять свои прегрешения, и многие из них легко подтвердить, во многие легко поверить, а некоторые невозможно представить – начиная от смерти Харви Дента до истории своей семьи, от некоторых сексуальных скандалов до нескольких лет алкоголизма и фляжки, а потом и бутылки в ящике стола. Это похоже на пулеметную очередь, - факты, которые любимый священник мог узнать за годы знакомства, когда каждую историю смягчают эмоции, раскаяние и объяснения. Основа для взаимного доверия и уважения. Узнай он обо всем таким образом, легко можно было бы простить. Джон бы с удовольствием состарился, не зная подобного о человеке, которым мечтал однажды стать, которого мечтал заставить гордиться собой.

Будь они хотя бы друзьями, стройся их отношения на чем-то кроме восхищения… Но к тому моменту, когда он выходит из здания, подняв воротник для защиты от холодного ночного воздуха, спрятав руки в карманы, он не знает, что и думать.

Он обдумывает слова Гордона по дороге домой. Удерживай его интерес. Скармливай ему информацию медленно, по кусочкам. Играй с ним. Ты сказал, что он изучал тебя – делай все, чтобы он продолжил, и изучай его сам. Мне не нравится просить тебя об этом, Джон, но от этого зависит множество жизней.

Эти слова удерживают его от борьбы, когда на голову ему надевают мешок, а его самого бросают на заднее сиденье автомобиля, которого он даже не услышал. Он ударяется головой о дверь и начинает вырываться, но грубые руки укладывают его на спину и связывают запястья, так что он разложен по коленям нескольких наемников, сползая на каждом повороте. Лево, право, лево, лево – они специально играют с его осознанием положения в пространстве, решает он и позволяет себе расслабиться, готовясь к тому, что его ждет.

Бейн. Прочитать его будет тяжело. Большая часть эмоциональных сигналов, которые Джон привык читать – на лице, а маска закрывает большую его часть. К этому добавляется чуждая культурная база и существенная доза абсолютного ебанного безумия, потому что он угрожает взорвать все к хуям, так что его социальные ключи немного не работают. Даже ориентироваться на голос, с дополнительным слоем металлического синтеза, будет тяжело.

Но остаются глаза. Язык тела. Джону придется полагаться на них и надеяться, что он что-то поймет.

В первую очередь, надо понять, что Бейн хочет от него. Возможно, он отпустил его, чтобы проследить за ним к Гордону – в таком случае, он уже исполнил свое предназначение, и им пиздец.

А может, он разобрался в обмане и хочет снять с Джона кожу и сделать из нее подкладку для пальто.

Он подозревает, хотя у него нет доказательств кроме наития, интуиции копа, что дело в чем-то другом. Это игра, и ставки могут быть высоки лично для Джона, но что-то в позе Бейна намекало, что для него они низкие, что он наслаждался страданиями, но в то же время не очень-то переживал за результат. Это не подходит к тому, что Джон извлек из его отношений с Гордоном. Но это не совпадает и с тем, как Бейн убивает: физика он убил утилитарно, без фанфар, но это было скорее на контрасте с грандиозным разрушением футбольного поля. Идеально. Поэтично. Драматично.

К слову о драматичности: его снова поднимают и тащат куда-то. Он слышит шум воды, чувствует запах сырости и конденсата, ощущает влажность даже сквозь мешок. Холодно и, кажется, темно, и его ноги оскальзываются на полу, когда он пытается шагать в ногу со своими похитителями. Его швыряют на стул.

Шаги затихают, и Джон снова один, ждет. Он погружается в мысли.

Его привели сюда не для того, чтобы убить, и не из-за Гордона. С ним играют – отпускают и снова ловят. Это подчеркивает, в первую очередь, власть Бейна над ним. Он приказал вернуться по первому зову, но вместо этого притащил сам, не дав выбора. Что-то это значит.

Они специально дезориентировали его; зачем? Что изменилось бы, знай он место нахождения гиганта с пальцем на красной кнопке? Как будто он, одинокий священник, может вернуться сюда и побить его. Во всем городе нет человека, который мог бы прийти сюда. Так что, если вся эта поездка и мешок были не для Бейна, они были для него. Они хотели лишить его ориентации, испугать его и расстроить и, наверняка, напомнить обо всех неприятных ощущениях его похищения.

В комнате тихо, только капает где-то вода. Он сидит уже минут пять или шесть, когда внезапно соображает, как вспышкой… он слышал, как удалились их шаги и начал ждать, что кто-то придет, что позади откроется дверь.

Как только можно четко - из-за мешка - он говорит:

- Здравствуй, Бейн.

И хотя он не слышал звука приближающихся шагов, - что пугает до мозга костей, потому что мужчина такого размера не должен так двигаться, - мешок внезапно сдергивают с его головы. В этот раз нет слепящего света, он не пробыл в темноте так долго. Он моргает, чтобы приспособиться к легкому полумраку, и поворачивает голову, чтобы посмотреть на возвышающуюся над ним фигуру.

- Блейк, - говорит Бейн, изучая его, как ребенок мог бы изучать собаку, показавшую новый трюк. – Как я рад, что ты смог присоединиться ко мне.

Чего он только ни ожидал, но не этого. Бейн достает нож, но только разрезает пластик на запястьях Джона, оставляя его восстанавливать кровообращение в своих бедных руках, потирая места, где пластик содрал болячки.

Когда он отходит, глаза Джона уже привыкли к сумраку. Он на складе или фабрике, в заброшенном и старом месте. Вода капает откуда-то с крыши. Многие из окон разбиты, и все до одного они черные от грязи. Где-то в промышленном районе, может, одна из старых скотобоен. Он замечает, как выложен кирпич, и пытается сравнить с другими знакомыми ему зданиями, но это может быть что угодно, построенное с тридцатых до семидесятых. Единственное, что он знает - это район.

Бейн снова притягивает его внимание, когда тяжело садится – на стул, точно такой же, на котором сидит Джон. Между ними всего фут или два. Если он протянет ногу, то коснется его ноги. По коже бегут мурашки.

Его не связали показательно, он это понимает. Попытайся он убежать, какой будет толк?

- У меня вопрос к вам, Святой Отец, - отметая все протесты относительно его титула небрежным жестом руки, Бейн продолжает. – Вопрос религиозного толка, и титул к месту. Как бы вы, опираясь на свои знания, определили зло?

Да, этого он определенно не ожидал. Вопрос его потрясает, - настолько, что он едва замечает, как расширяются зрачки Бейна, когда он отшатывается.

Ладно.

- Зло. – Он вспоминает тысячу определений: зло это Сатана, грех, гомосексуализм, убийство, насилие над детьми, уроды, которые разговаривают в кино. Он священник, надо упомянуть ангелов. Бейн следит за ним, снова играет в кошки-мышки. – Это нарушение равновесия.

Его похититель дергается от удивления – едва, и он продолжает, раскрывая свой ответ.

- Никто не обязан положить свою жизнь на то, чтобы всех осчастливить. Но существует баланс, и все мы участвуем в его поддержании. Что бы мы ни делали, дабы оставаться счастливыми, дабы совершенствоваться, доставлять себе удовольствие, - если мы тем самым причиняем несчастье другим в большем объеме, чем сами получаем покой, тогда мы обращаемся ко злу.

Он думает об инструкциях Гордона, и думает, что, возможно, поставил на кон слишком много. Брови Бейна сходятся на переносице, на лбу залегает складка, и Джон так занят тем, чтобы отметить это, что почти пропускает ответ на свою философскую тираду.

- Ваш ответ разительно отличается от того, что я слышу обычно от людей вроде вас. Капиталистов, не католиков, - поправляется он, когда лицо Джона кривится.

Он не знает, почему, но он практически уверен, что ни одно из этих слов не описывает того, о чем думает Бейн. Капитализм не его враг. Джон думает, что если бы сам подбирал слова, он бы сказал «мягкотелые».

Все в Бейне противно этому слову. Его, наверное, целая миля – метал, мускулы и кожа; высокотехнологичный варвар. У Джона по всему телу иголки. Он не знает, как ответить на обвинение, и начинает говорить без умолку.

- Убийство, к примеру, - абсолютное зло, потому что забирает сущее целиком, жертвует его на алтарь собственных прихотей, или выгоды, или удовольствия. В каких-то случаях его можно оправдать; убийство ради самообороны едва ли доставляет удовольствие, и уже само будет останавливать нарушение баланса.

- Но скажите мне, что насчет ответственности? Что за долг у нас заботиться о других? Нет ли зла в том, чтобы сидеть спокойно, пока ближние страдают?

Бейн снова требует ответа, а горло у Джона совсем пересохло. Он пытается заговорить, но только кашляет. Когда он поднимает глаза, Бейн отошел, бесшумно, как всегда, и возвращается с водой для него.

Принимать питье из его рук становится привычным. Он впервые замечает, какой крошечной кажется бутылка в его руке. Сердце бьется в груди как отбойный молоток, и когда он отворачивает крышку, то роняет ее на пол. Она катится по грязному полу, закручивается вокруг себя пять долгих секунд и, наконец, останавливается. Джон смотрит и чувствует взгляд Бейна на себе.

- Мы уже обсудили, что вы готовы сделать, чтобы спасти жизнь своих сирот. – Блядь. Он резко поднимает голову, разливая воду дрожащими руками, и Бейн издает какой-то успокаивающий звук сквозь свою маску. Как взрослый ребенку. – Я не причиню им вреда. Специально. Но что мне интересно больше, так это насколько далеко вы готовы зайти, если их жизнь не будет стоять на кону. Что будете терпеть ради, к примеру, еженедельных поставок продовольствия прямо к вам вместо того, чтобы ждать в очереди у армейских грузовиков с остальным городом?

И хоть он внимательно слушал раньше, теперь он жадно глотает каждое слово, засасывая воздух между зубов. Он помнит слишком ярко, каково лежать в темноте и думать только о еде. Это не случайность, но он не уверен, где причина и где следствие: обращение с ним и эта приманка.

- Чего, - он почти задыхается, - это будет стоит?

Секреты. Он в этом уверен. Полные животы секретов (они не могут все быть правдой, он решил для себя, потому ему нужен кто-то, ради кого он будет здесь сидеть, и если ради своего рассудка он сделает из Гордона фальшивого идола, пусть будет так), о которых ему рассказали этим утром. Он сможет сделать это. Он поиграет в неуверенность еще немного, начнет сдаваться, начнет говорить, вытащит побольше из Гордона, протащит детей через эту осаду, и они никогда не узнают, каково задумываться о том, чтобы пожевать завалявшийся в кармане чек из магазина на углу.

Но Бейн не требует его секретов.

Страшно смотреть, как двигаются его мускулы, когда он встает – будто на глазах оживает гора. У Джона от удивления приоткрывается рот, когда он подходит ближе, и Бейн пользуется этим, протягивая руку, касаясь указательным и средним пальцами его нижней губы, а потом проталкивая их внутрь. Они прорываются между его зубов, ему в рот, все еще приоткрытый от шока вторжения. Ногти скребут по нёбу, затем подушечки пальцев ложатся на язык. На вкус Бейн как моторное масло и имбирь, и Джон отшатывается на секунду слишком поздно, вырываясь. Он уже прижимался к спинке стула, и от этого движения стул опрокидывается, и он падает на бок. Он поднимается на четвереньки и не может поднять головы, краснея от неожиданного стыда и жара, которые не может описать словами.

Человек (как бы ни противилась немилосердная часть его этому определению) над ним смеется.

Дело осложняется.

-----

Он говорит нет.

Вернее, он встает и пытается вломить Бейну с ноги, и в очередной раз тот отбрасывает его в сторону как букашку, радостно смеясь, что нашел марионетку, которая так красиво танцует. В синяках и излучая враждебность, он уходит. Против спокойной угрозы Бейна он чувствует себя котом, рассерженным, что его бросили в ванну.

Он пешком идет к приюту два часа. Он не видит ни следа ни Бейна, ни его людей. К тому времени, как он добирается до места, мягко идет снег. Он не будет этого делать. Он скажет Гордону, что Бейн хотел узнать, где тот прячется, и потерял интерес, когда Джон сыграл дурачка.

Этим утром он собирает обратно в коробку свои мелочи, страстно изучает бутылку скотча и идет помогать Рейли (все еще одетому в джинсы и футболку) с едой на эту неделю. Он задумается, потом, совпадение ли это, но пока они отсутствуют, человек с ножом вламывается в приют и забирает муку с прошлой недели и кучу яблок, столько, сколько может унести.

Он сказал нет…

Старший из мальчиков в приюте пытается остановить грабителя и получает кулак в лицо и нож в руку. Он плачет – сильный подросток, который за годы, наверное, не проронил и слезинки, - оттого, что подвел свою семью, позволил этому случится, и теперь все умрут от голода.

Священник мог бы сдаться, но Джон наполовину уверен, что это не совпадение, что Бейн как-то подослал грабителя, так что он держится. Просит, занимает, ворует у соседей.
Но затем рана воспаляется, и никто не может найти антибиотиков, каждая аптека вычищена дочиста, а больницы переполнены больными, - и Джон достигает точки, когда понимает, что просто не может позволить себе сохранить гордость.

Самое смешное, решает он, открывая бутылку скотча, что технически он был в группе риска на проституцию, ну, лет где-то десять назад. Каждый демографический фактор, о котором только можно подумать, указывал ему в этом направлении, а он последовательно отказывался, или, вернее, умудрялся избегать этого из чистого упрямства и удачи. А теперь, взрослый мужчина, не считающий себя кем-то, с кем можно связываться, - вот он. Джон щедро наливает себе несколько раз, осушает стакан и выходит на улицу, чтобы кто-нибудь отвез его к Бейну.

В этот раз ему не завязывают глаза и оставляют свободными руки, но думать отчего-то в сотню раз тяжелее. Дорога занимает слишком мало времени, и к моменту, когда они приезжают, он сжимает руки в кулаки, сжимает зубы так, что кажется, будто челюсть трещит. Он едва может открыть рот, когда его проводят в комнату позади склада.

Бейн, по крайней мере, выглядит удивленным, хоть и не слишком. Джон старается об этом не думать.

- Антибиотики, - выдавливает он. – Другие медикаменты, когда понадобятся. Добавь это к продовольствию и можешь… мы можем… мы договоримся.

- Даю слово, - отвечает Бейн, вставая из-за стола, покрытого бумагами. Джон слышит, как Гордон кричит ему – подойди ближе, встреться с ним на полпути, попробуй заглянуть в бумаги. Он остается на месте, крепко сжав зубы, чувствуя машинное масло на корне языка.

Ему кажется, на какой-то дикий, идиотский момент, что Бейн идет к нему, чтобы поцеловать, но потом он вспоминает, что у того практически нет рта, - и затем их тела соприкасаются.

Его как будто подхватывает ураган. В одно мгновение он стоит, в следующее он на полу. Нет боли от падения – Бейн поддерживает его. В первую очередь он опять снимает с него воротничок, а затем штаны. Бейн не пытается взять его – не в первый раз, - просто прагматично приспускает собственные штаны и начинает тереться об него. От первого рывка из Джона вылетает воздух, второй ловит его на вдохе, и когда ему кажется, что он задохнется, и он в ужасе поднимает глаза, Бейн хватает его руку и тянет ее…

Первый раз отвратительный, быстрый и пугающий, но благословенно короткий и, слава Богу, без проникновения. Его ладонь касается горячей кожи, он чувствует шрамы и вес и понимает, что Бейн мог бы порвать его на клочки, если бы захотел. Они встречаются глазами, и Джон вспоминает старый семинар по феминизму, и как усталая женщина объясняла, что дело не в сексе, а во власти. Бейн трется об него, пока кости не начинают трещать, пока он не превращается в комок синяков, пока внезапно все не кончается. Никто его не трогает, он лежит на полу в прострации.

- Перевернись, Блейк.

Это все еще первый раз? Может быть, второй. Первый с половиной, истерично думает он, пока Бейн поднимает его с пола, ставит на четвереньки и раздвигает ему бедра. Джону снова страшно, но все, что он чувствует, это теплое прикосновение рук, поднимающихся по его бедрам. Они касаются, задерживаются, держатся на его коже, удерживают его от того, чтобы не развалиться на части.

Это длится и длится. Джон думает, что Бейн может его изучать – как животное, которое планирует приобрести, но потом понимает, что он, наверное, ждет чего-то. Джон поднимает голову, смотрит на него через плечо. Его лицо все еще красное от злости.

- Ваша вера не дозволяет подобного, - говорит Бейн, когда они встречаются глазами, и Джон опускает голову, краснея пуще. Невозможно смотреть ему в глаза. Даже злости, думает он, недостаточно, чтобы поддерживать эту вызывающую неподвижность.

Оказывается, и не надо. Палец Бейна входит в него. В противовес тому первому разу, когда он вторгся в его рот, нет царапанья ногтей. Через какое-то время он понимает, почему: во-первых, палец щедро смазан… чем-то: не смазкой, может спермой, а во-вторых, на Бейне все еще перчатки. Ощущение вторжения чуждое, непохожее ни на что, испытанное им ранее. В него не впервые засовывают пальцы, но впервые это так грубо, так настойчиво, так грязно. Он спрашивает себя, что еще Бейн делал в этой коже.

Его член предательски дергается, и Бейн смеется так, что все тело горит. В этот раз он пытается броситься на него, но тот рукой придерживает его за талию, поднимает, несет через всю комнату, нагибает над столом. Одна рука держит его за шею, так сильно, что он почти задыхается. Вторая снова проникает в него.

В тот момент, когда Джон решает, что с этим можно жить, Бейн находит его простату. Звезды пляшут белым перед глазами Джона, а рука перемещается с его шеи и хватает за волосы. Его бедра движутся почти безвольно, и когда в награду Бейн трет его простату, нервно дергаются.

Человек, который держит Готэм в плену своих безумных планов. Джон Блейк ебет себя его пальцами.

- Я заберу вашу боль и удовольствие, - обещает он, прижимаясь к спине Блейка всем своим весом, заставляя его замереть от теперь уже пугающего давления. Палец сгибается так, что ему на мгновение кажется, что Бейн проткнет его как крючком. Боль прокатывается под кожей горячей волной, и он всхлипывает.

Быстрый вздох отчетливо мелодичен сквозь маску. Он не уверен, кончил ли Бейн раньше, или только сейчас возбудился, но неожиданно его член между ног Джона, медленно и горячо, в противовес пальцу, который теперь движется так быстро, что не получается вдохнуть.

- Грань между ними стирается, когда ощущения сильны. Я причиняю боль? Вы не уверены. Хотите, чтобы я остановился, но вы все равно ерзаете. Где ваше сопротивление? Я украл его вместе с вашим достоинством?

О Господи, о блядь, давление вернулось, палец Бейна замер, и Джон откровенно плачет. Его бедра плотно прижаты к столу, он едва может вздрогнуть – раз, два, и конец, слезы и сопли на бумагах перед ним.

- Украл, но вам это даже нравится. Сейчас, Святой Отец, кончайте сейчас.

И хотя тело больше не слушает его приказов, оно отлично подчиняется приказам Бейна. Он кончает мгновенно, сильнее, чем когда-либо в жизни, и оргазм длится и длится. Каждый раз, когда он ощущает последнюю пульсацию, палец снова касается его простаты, вынуждая его на очередное сокращение мышц, и он лежит, выжатый насухо и все еще дергающийся. Тихие жалобные хрипы вырываются из его горла.

- Интересно, смогу ли я… - начинает Бейн, но Джон избавлен от знаний о его дальнейших планах. Пережитый стресс догоняет его едва излечившееся тело, и за секунду до того, как его глаза закатываются, он понимает, что сейчас произойдет.

Джон теряет сознание, лежа на бумагах, к которым он должен был подобраться несмотря ни на что, а вместо этого порвал в клочья.

--

Он мог бы сказать «нет» в следующий раз, но оно того стоит. Он просыпается полностью одетым – кроме воротничка. Наверное, Бейн оставил его себе, и он немного рад, что не приходится снова одевать его.

После того, что случилось, это кажется слишком неправильным.

Джону бы никогда не хватило смелости вернуться, если бы он не проснулся в безопасности, в собственной постели в приюте, усталым и с синяками. Но решает все то, что он слышит.
Мальчики внизу, и они смеются. Его ждет тарелка с теплым супом на прикроватном столике, и горячая чашка чая. Отец Рейли тоже рядом, и несколько долгих секунд Джон не может заставить себя посмотреть ему в глаза.

Он не знает, что сказать, но тот заговаривает первым.

- Они приказали мальчикам лучше заботиться о тебе. Сказали, что раз ты будешь заниматься с Бейном, тебе необходимо есть трижды в день, и твои отказы от еды просто недопустимы.

Ему нечего на это ответить, так что он тянется к чаю, но его участия в разговоре и не требуется. Рейли продолжает, разбито. Он предназначен для воспитания, не для военного времени. Хорошо, что Джон теперь здесь.

- Заниматься? Серьезно? Да он по полу тебя размажет. И, судя по твоему состоянию, он уже это сделал. Но что бы ты ни делал, оно работает.

Работает. Он жадно берется за суп, и, впервые с того дня, как пришел в себя, чувствует сытость.

В этот момент он понимает, что чего бы Бейн ни хотел, он сделает это, если только сможет. Это понимание все еще горит в нем тремя днями позднее, когда люди с пистолетами и каменными лицами приходят, чтобы забрать его в ночь. Рейли смотрит на него, будто на жертвенного агнца, и Джон задается вопросом, правда ли он не понимает, или не дает себе понять.

В этот раз его швыряют в пустую комнату в заброшенном офисном здании. На полу маленький матрас.

Люди Бейна слишком вышколены, чтобы ухмыляться, но он спиной чувствует ухмылки, и к тому моменту, как тот заходит, где-то полчаса спустя, Джон уже на взводе. Горячая голова, звали его, но Бейн будто кожей чувствует, что он нарывается.

Он поднимает руки, цепляет их за что-то под пальто. Блейк видел немало съемок, и догадывается, что это какая-то кожано-металлическая защита; он знает, что Бейн делает этот жест только когда готовится к чему-то.

Он также знает, что проиграет, и заставляет себя сглотнуть, улыбнуться той улыбкой, которую рассерженный мальчик никогда не мог выучить, но которую теперь может изображать идеально.

Это сбивает Бейна с толку. Его глаза расширяются, руки опускаются, и Джон рад подтверждению того, что это был агрессивный жест. Он чуть меньше ощущает себя стоящим рядом с готовой взорваться бомбой. (Он думает о той, что ездит сейчас по городу; представляет, как автомобиль попадает колесом в яму, и они все умирают, а ему не приходится переживать то, что сейчас произойдет.)

- Как ваш мальчик? Раненый? - спрашивает Бейн, и Джон не знает, угроза это или оливковая ветвь, но ради спасения своей шкуры он принимает ее за второе и улыбается своей настоящей улыбкой. Об этом приятно думать.

- Он быстро выздоравливает. Воспаление спало, и жар ушел. Похоже, он будет в порядке.

Пока он говорит, Бейн снимает пальто. Голос Джона замирает к концу предложения, реагируя на обнажение его широких плеч.

- Хорошо, - соглашается его монстр, делая шаг к нему. В этот раз он, похоже, не рад пуговицам на черной рубашке Джона, потому что хватается за воротник и дергает. Нитки рвутся, пуговицы разлетаются, и все тело Джона замирает от шока. А затем он понимает, что хочет его.

- Ох, блядь, - говорит он, отстраненно, когда Бейн толкает его на матрас и открывает нож. Почему от этого стояк не уходит, Джон не знает, но почему-то не уходит, а все, что делает Бейн, это тянется к его ногам и зачем-то разрезает его шнурки. Будто ему проще их уничтожить, чем мучиться с мелкими узелками. Джон не знает, почему, когда он двигается с такой невозможной грацией.

Тот факт, что ему не терпится добраться до его кожи, пугает и волнует.

- Ваш сегодняшний вопрос, - говорит ему Бейн. – Ваша теория морали, когда зло всего лишь дисбаланс в уравнении. Что будет, когда ставки поднимутся? Если бы я сказал, что вы должны убить одного человека, и я подарю вашим сиротам жизнь, вы сделаете это?

Ботинки Блейка слетают с кровати. Уверенные пальцы стягивают носки. Бейн берет одну ступню в руки и большим пальцем нажимает на какую-то точку в подъеме, отчего ногу хочется выдернуть, но когда давление пропадает, приходит удивительное чувство, будто пропало напряжение, с той же легкостью, с которой Бейн разрезал его шнурки.

- Блейк, - журит, журит, что он сде – о.

- Зависит. Нет. Да. В смысле, я бы сделал, но это, наверное, неправильно.

Ох. Рубашка спадает с плеч, и брюки тоже исчезают. В тот раз они так и не разделись, никто из них, а теперь на Джоне ни нитки. Бейн все еще в штанах, ботинках, своем странном жилете и маске, опираясь на одну руку нависает над матрасом, над ним - в этой удивительной манере, которая не должна быть доступна человеку его размеров.

- Честно. Увеличим масштаб. Будь у вас шанс убить сотню мужчин и женщин, чтобы спасти миллион, вы бы нажали кнопку?

Джон вздрагивает. Этот разговор лучше ведра ледяной воды убивает возбуждение. Если Бейн и замечает, что Джон не реагирует, его это не волнует.

- Я не идиот. Я знаю, к чему вы клоните, и вы не заставите меня сказать, что то, что вы делаете, хоть в какой-то мере правильно.

Храбрые слова для кого-то в его положении, и Бейн это подчеркивает без единого слова. Нож просто перемещается, кончик прижимается к его подбородку, так, что если он заговорит, то насадится на него. Все, что остается – это выгнуть шею, оставив горло полностью обнаженным.

Снова возбуждение. Его собственное, и Бейна; он чувствует, как тот меняет положение, бедра приближаются, дыхание становится глубоким и ровным. Маска не подчеркивает дыхание, но тонкие трубочки, которые пересекают рот как клыки, едва заметно вибрируют. Колено Джона касается его ребер, он чувствует, как они поднимаются и опускаются, следит за изменение положения. Откладывает знание для дальнейшего использования. Забывает о мыслях, когда нож тихонечко, нежно его царапает.

- Пятнадцать миллионов спасут мир. Огонь очищает, - обещает ему Бейн, и затем нож пропадает. Падает на столик рядом с ними, и Джон снова может дышать.

До тех пор, как Бейн не тянется к собственным бедрам и не приспускает штаны, обнажая покрытые шрамами бедра и полу-возбужденный член, который обещает стать очень внушительным. Джон встречается лицом к лицу с суровой реальностью того, что это ему придется принять в себя.

Он трахался раньше, естественно. Он не испуганный гетеро мальчик, трясущийся над своей так называемой анальной девственностью. Но он знает, что без подготовки, без смазки, если Бейн будет хоть чуточку груб, он может его серьезно травмировать.

- Смазка и презервативы? – давится он словами, поднимая глаза, когда понимает, что пялился слишком, слишком долго.

Брови Бейна ползут вверх, и он склоняет голову к плечу в удивлении. Джон только через секунду понимает, почему. Это прозвучало, как что-то, чтобы сказал он, не его персонаж. Пойманный, он краснеет и заикается.

- Я не родился священником, знаете.

Этого Бейну хватает, и он тянется к сброшенному пальто. Он достает маленький пакетик смазки, но презерватива, похоже, не будет, и на секунду Джон собирается настоять, пока не вспоминает, что, - точно, он не в том положении, чтобы настаивать на чем-либо, да и вообще, ему осталось жить, дай Бог, три месяца.

Так что, какая вообще разница? Пальцы Бейна, смазанные за то время, что он размышлял о своей судьбе, толкаются в него. Перчаток в этот раз нет, его ногти короткие и чистые, и первый палец медленно проникает внутрь. Джон дышит через нос, отворачивая голову на сторону (на матрасе нет подушек, очень по-деловому, и он соображает, что никто и не думал, что на нем будут спать), и терпит. В этот раз об удовольствии речь не идет, просто несколько долгих мгновений, прежде, чем Бейн добавляет еще один палец. Сегодня его растягивают.

Пальцы движутся вперед и назад. Раздвигаются. Работают, работают, и чем больше они пытаются его расслабить, тем больше Джон зажимается. Что раньше было любопытным теплом, сейчас стало простым страхом, кислым и болезненным. Он встречается с Бейном глазами, ожидая поймать в них безразличие или недовольство.

Он не ожидает увидеть мягкое любопытство, будто Бейн тоже старается его прочитать. Интересно, насколько все очевидно – может, его вранье написано на его лице так же, как фанатизм Бейна отражается в дергающемся нерве под челюстью?

- Простите, - говорит он. Глупо извиняться. Но все же. – Простите, я просто давно не… и вы пугаете меня, если честно.

Кто-то другой бы оскорбился. Бейн улыбается под маской, он знает это точно, хоть и не знает, что выдает улыбку, - и сгибает пальцы, как сделал в прошлый раз, находя его простату и награждая его обломанным куском удовольствия, настолько четко отмеренным и контролируемым, что это его пугает. Но в хорошем смысле. Джон берет себя в руки. Он ебучий коп, он может это сделать.

- Я. Наверное, больше помню, как делать минет.

А вот это правильно. Тело Бейна падает, на него, через него, прижимается с собственническим рычанием, которое прорывается через маску как рев двигателя хорошей машины и делает просто странные вещи с ним. И потом, когда Джон готов скрестить ноги у Бейна на пояснице, тот скатывается с него, садится, ставит его на четвереньки, подтаскивает к себе и пихает головой себе в пах. Настойчивый.

Отлично.

Он и член давно не сосал, но чтобы вспомнить все нужно не больше секунды, и он рукой берется за основание, давит большим палецем под головкой. Быстро лижет языком, чтобы попробовать каплю спермы, наполовину уверенный, что на вкус будет – но нет, в этом отношении Бейн вполне себе человек.

За первые несколько попыток, когда он пытается найти особенно чувствительные местечки, определить давление, которое вызывает дрожь и вздохи, Бейн снова вставляет в него пальцы, просто лаская, не пытаясь растянуть его. Это отвлекает настолько, что он сразу соскальзывает слишком далеко и заходится в приступе кашля. Он отстраняется и посылает Бейну негодующий взгляд, на который тот, к его удивлению не реагирует. Но, учитывая ситуацию, ему положена поблажка.

Так что Джон сосет так, будто просит искупления, и Бейн молчит ровно до того момента, как он кончает.

Об этом, наверное, в отчете Гордону писать не стоит.



продолжение в комментариях

@темы: Слеш, Перевод, Фик, NC-17

---

[hardy-fan]

СБОРНЫЙ ПОСТ ИСПОЛНЕНИЙ

Обновление	Заявка	Ссылка	Автор	Пейринг	Рейтинг
NEW!	Том Харди/Крис Пайн	A peace of mind in Marrakesh	~Solinary~	Том/Крис	R
NEW!	Фрэдди/Нил	Living In A Lie	кин.	Фрэдди/Нил	PG-13
	Так/Франклин	"Тогда, в Бангладеше"	Aya-sama	Так/Франклин	NC-17
	Работа не по заявке	Название: Первый (арт)	lenxen1984	Фредди Джексон/Нил Маккормик	R
	Работа не по заявке	"In my arms" (коллажи)	Полосатый Фредерик  white war	Фредди Джексон/Нил Маккормик	PG
	Фредди/Нил	Стрит-флэш Нила Маккормика	Vaniya	Фредди Джексон/Нил Маккормик	NC-17
	Работа не по заявке	Название: Поощряемое любопытство 1, 2 (арт)	lenxen1984	Фредди Джексон/Кэмерон Джеймс	R, NC-17
	Работа не по заявке	"Покажи мне любовь"	Полосатый Фредерик	Фредди Джексон/Нил Маккормик	NC-17
	Так/Франклин	"Квиты"	Aya-sama	Так/Франклин	NC-17

запись создана: 31.10.2013 в 00:32

@темы: Выполненные заявки

---

Том/Крис, RPS AU, R

[Soli-nah-ree]

Название: "A peace of mind in Marrakesh"
Автор: Solinary
Бэта: Даллас
Пейринг: Том/Крис
Рейтинг: R
Категория: слеш
Жанр: экшн
Размер: ~ 8000 слов
Дисклеймер: вообще ни на кого не претендую.
Написано на заявку: Том Харди/Крис Пайн, РПС-АУ, суровый сексуальный Том и юный Крис времен "Свидания вслепую". Спецназовцу Тому Харди нужно вывести из горячей точки сына дипломатов Криса. В комплекте - перестрелки, погони, джунгли/пустыня/еще какие-нибудь экстремальные условия. Рейтинг чем выше, тем лучше )))
Предупреждение: очень условный Марракеш и работа сотрудника силовых структур.
Предупреждение-2: Я очень надеюсь, что написала то, что хотел заказчик. Во всяком случае, я очень старалась)
Примечание: Название взято их песни Goombay Dance Band "Marrakesh".

много слов

После вчерашней прогулки по кальянным десять утра воспринимались даже не как раннее утро, а как та самая темная ночь перед несуществующим рассветом. Голова соображала с трудом и, кажется, совсем не возражала против того, чтобы ее отрезали и водрузили на лед на пару-тройку недель. Левая рука саднила, из чего Том сделал безупречный в своей логичности вывод – кто-то вчера все-таки дождался парочки хороших ударов.
Сотовый продолжал надрываться невероятно мерзкой и навязчивой мелодией, которую даже удалить нормально не получалось – та скрывалась где-то в недрах телефона, отказываясь показываться на глаза, когда разозленный хозяин мечтал простым нажатием на кнопку стереть всякое воспоминание о ней.
Сжав сотовый в руке, словно надеясь, что тот захлебнется звуком и медленно издохнет, Том все-таки ответил:
- Ну.
- Доброе утро, - Джесс, как и всегда, могла очаровать любого всего парой слов. Любого, кто не мечтал о немедленном Апокалипсисе, который уничтожил бы всех людей на земле, кроме, естественно, него самого.
- Отпуск. Погугли там или в словарь глянь, - посоветовал Том и сбросил вызов. Чертова работа грозила когда-нибудь наградить его геморроем, больным сердцем и нервной чесоткой одновременно.
Как Том и предполагал, так просто Джесс никогда не отступалась. Телефон издал очередную трель, и Том, наконец, поймал самый раздражающий момент в этой проклятой мелодии. Она просто лучилась идиотическим позитивом в тот момент, когда большей части вменяемых граждан хотелось застрелиться.
- Ну.
- Нам нужна твоя помощь, - Джесс секундочку подумала и неуверенно добавила. – Ты нужен Америке?
Вот он – последний довод всех государственных служащих, вызывающий прилив нездорового патриотизма у зрителей кинотеатра и раздраженный скрип зубами у остальных.
- Отпуск, - прорычал Том, снова отключаясь. Еще одна такая бессмысленная беседа, и он точно вырубил бы сотовый до конца недели.
С третьего раза разговор стал предметнее.
- Мы предлагаем две недели отпуска и премию.
- И в чем же нуждается Америка? – с большим трудом Том сел на кровати, стараясь не слишком сильно трясти все еще недовольной жизнью головой.
Комната, как и все в этом странном городе, который Том выбрал просто методом тыка, казалась в утреннем свете желтой и душной. Распотрошенный чемодан с тянущими пустые рукава во все стороны рубашками лежал у дальней стены, а у самого окна кто-то – вероятнее, еще относительно трезво мыслящий вчерашний Том – поставил таз с ледяной водой.
- Подожди, - бросил он в трубку, прежде чем макнуться головой в воду. В затылке стрельнуло болью, но в целом окружающая действительность стала четче. Сосуды точно не сказали бы ему спасибо за такую встряску: но кто думает о сосудах, когда есть шанс сдохнуть гораздо быстрее или гораздо неприятнее.
- Давай, - Том порылся в чемодане и вытащил светлые, напоминающие жеваную бумагу штаны. И когда он умудрился такие купить, а главное – зачем?
- Сегодня с утра человек, который следит за сыном Пайна, не вышел на связь. Наш источник говорит, что последнее время в Марракеше неспокойно. Нужно забрать объект и довезти его до частного самолета, координаты я скину. Вопросы?
- То есть охреневший сынок дипломатов поперся в Марракеш в самый неподходящий момент, и никто, кроме меня, не может вывезти его задницу куда-то… - координаты впечатляли. – Куда-то к дьяволу через пустыню. Не могли найти аэропорт поближе?
- Еще предложи купить ему билет в местном аэропорту, - Джесс начинала заводиться, и Тому это доставило мимолетную радость человека, разбуженного раньше, чем нужно. – Ты возьмешься?
- О, давай, скажи мне, что если нет, то вы найдете еще пару десятков желающих, - штаны и вчерашняя футболка дополнили уникальный портрет человека, который посещает иностранные города только для того, чтобы немного разнообразить декорации для пьяных загулов. Наилучший способ для незаметного перемещения – сначала местные напрягаются, боясь скандала или дебоша, а потом, стоит уйти, расслабляются, приплюсовав твою внешность к собирательному образу тупого американского туриста. А найти в городе одного из сотни таких же - задачка не из легких.
- Том…
- Я все сделаю, но потом выкину сотовый и уеду так далеко, чтобы даже до телефона-автомата требовалось ехать на верблюде полдня.
- Как скажешь. Скидываю тебе фотографию объекта и координаты аэропорта. Машину ты можешь взять напрокат, деньги поступят на карточку в течение десяти минут. Оружие и все необходимое найдешь на базаре у одного из наших информаторов.
- Понял.
Телефон пискнул, сообщая о том, что информация получена – Том развернул фотографию младшего Пайна и уставился на нее, пытаясь упорядочить мысли.
Задание выглядело просто элементарным, и это напрягало – такие вызывали наибольший геморрой, потому что все, что могло пойти не так, обязательно шло по пизде. Информацию о младшем Пайне любой скаутский клуб с радостью повесил бы куда-нибудь на доску почета – тот отлично учился в школе, а сейчас получал степень бакалавра по английской литературе, чтобы потом – женщины аплодируют, старушки рыдают – учить каких-нибудь детишек в нигерийской школе.
А потом без соли жрать конкурентов на дипломатическом поприще.
В Марокко тот следовал достаточно четкому графику – в одиннадцать не спеша завтракал в кафе, потом до четырех знакомился с местными достопримечательностями, а вечер посвящал базарам. Как за две недели такого графика тот не свихнулся от размеренности и переизбытка вопящих арабов и бабушей, Том не мог сказать. Сам он от такого отдыха устал бы больше, чем от двадцати спецопераций.
Но кто вообще поймет этих золотых деток? Наверное, щелкал себе на инстаграмм местную еду и каждые три секунды чекинился. Просто идеальная цель для похищения или убийства – главное, подписаться на цель и внимательно следить за обновлениями статусов.
Вместо пистолета, который только предстояло получить, Том сунул в ботинок нож: для защиты от идиотов, пытающихся кинуться на них грудью, тот прекрасно подходил.
Если бы не задание, то Том не стал бы дразнить медведя и выходить на улицу в таком виде, чтобы не спровоцировать какого-нибудь особенно ревностного мусульманина. Но задание требовало определенных жертв.
Прополоскав рот виски из фляжки, Том плеснул немного на одежду, добиваясь не слишком сильного, но заметного амбре. В то, что младшего Пайна пасли каждую минуту, Том не сомневался – убрали же следящего за ним агента, а, значит, схватить его за шкирку и тащить в сторону спасительного самолета, и ему никто не даст. Оставалось надеяться, что положительный со всех сторон – Том сверился с личным делом – Крис Пайн не откажется помочь туповатому и явно перебравшему соотечественнику. В противном случае придется устроить драку.
Отдохнул, называется. А ведь еще вчера в голову пришла мысль о том, чтобы выкинуть аккумулятор от телефона в какую-нибудь емкость с водой – надо было слушать интуицию.

***
Почему-то совершенно не удивлял выбор кафе – в статьях про Марокко чаще всего упоминалось именно оно, причем в сочетании с такими выражениями как «прекрасное дополнение местного базара» и «в стиле шестидесятых годов прошлого столетия». После такой характеристики все мало-мальски интеллектуальные туристы просто обязаны были нестись туда на всех парах.
Меню прельщало только романтичных девушек и метросексуалов – во время завтрака подавали коктейль из бананов и фиников, соки и марроканские блинчики с алму, местной арахисовой пастой. Том предпочел бы на завтрак мясо, мясо и еще раз мясо, пусть даже сквозь специи до настоящего вкуса не продрался бы даже лучший ресторанный критик.
На удивление, желающих приобщиться к завтраку, могущему вызвать гипергликемическую кому, не оказалось. Младший Пайн сидел в одиночестве за столиком совсем рядом с выходом и, видимо, проверял свои бесконечные ленты в социальных сетях. Ради интереса Том пару раз зашел в Фейсбук и твиттер, но быстро завяз в километрах бессмысленной и ненужной информации, в путаном интерфейсе и раздражающих попытках окружающих влезть на его личную страницу.
Сосредоточившись на пустом стуле, Том пошел вперед – основная хитрость в изображении пьяного или подвыпившего человека заключалась не в расхлябанности движений, а в этой самой ненормальной сосредоточенности теряющего контроль над всем телом, которая никак не воплощается в действиях.
Мимо стула пришлось промахнуться на дюйм и едва не снести стол – младший Пайн умудрился отпрыгнуть вместе со стулом назад и с недоумением уставиться на него. Игра пошла.
- Вот! Вот! – для наилучшего эффекта Том рубанул ладонью воздух. – Хотя бы одно нормальное лицо! Ты же наш, я вижу…
Младший Пайн все еще пребывал в недоумении, поэтому только инстинктивно прижал к себе планшет и не торопился пододвигаться обратно.
- Канзас… Нет, Техас… О, понял, понял, - Том дал бы себе Оскар, и не один. – Аризона! Аризона, верно?
- Вообще-то, Калифорния, - младший Пайн все-таки вернулся за собственный столик и бросил быстрый взгляд в сторону официантов, видимо, надеясь на счет.
- Калифорния, Калифорния! Я же и говорю – ты стопроцентно наш. Вот только увидел и понял, что ты наш!
- Здорово. Очень рад встретиться с американцем в Марракеше, - еще немного - и младший Пайн прожег бы дырку в обслуживающем персонале и соскользнул с крючка, так что стоило поторопиться.
- Чувак, а я-то как рад! Сколько времени уже тут нахожусь – в первый раз вижу нормальное, человеческое лицо! А то эти… Они же все… - Том махнул рукой и наклонился вперед. – Все террористы!
Выражение лица младшего Пайна очень хотелось сфотографировать на телефон, чтобы смотреть на него в минуты особенной грусти. Тот искренне старался сначала совершить нелегкий выбор между отвращением, смехом и удивлением, а потом не дать этой эмоции отразиться на лице. Да, Том гордился получившейся карикатурой на американца, которую любое враждебно настроенное государство взяло бы на вооружение в пропаганде. Тупой алкоголик-расист – просто пальчики оближешь.
- Да, мусульман в мусульманской стране больше, чем американцев, - наконец, справившись с лицом, выдавил Крис. Если бы его воспитывали в обычной семье, то он наплевал бы на неоплаченный счет, но, к сожалению, воспитание одержало верх.
- И я тебя хочу предупредить об опасности, - страшным шепотом сообщил Том, краем глаза отмечая, кто из местных напряжется. – Они…
Сидящий на улице у стены парень с сонным лицом нервно дернулся, а один из официантов поспешил к столику. Отлично.
- Они украли мой отель, - вышло в меру трагично и в меру идиотично. – Не могу его найти на прежнем месте. А там ведь обратный билет, смекаешь?
Официант положил на стол счет, делая вид, что не понимает ни слова, и удалился обратно. Образ сработал на все сто процентов, как Том и предполагал.
- Украли отель? – Крис сунул купюру, явно сильно превышающую стоимость даже самого шикарного завтрака, в счет. – Вы…
- Хотят завербовать меня, а ведь у меня дома семья, дочки, вот сейчас фотографии… - коронный номер с бумажником сработал даже лучше, чем обычно. На пол полетели мятые купюры, мелочь, фото, визитки, кредитные карты – только злой и бессердечный человек отказал бы такому идиоту в помощи. Все-таки интеллектуальная недостаточность отдельных индивидов подвергала их жизнь опасности.
Фотографию лучшей подруги с детьми Том носил в бумажнике на всякий случай – та была то женой, то сестрой, то любимой девушкой. В общем, не раз выручала в критических ситуациях и подтверждала легенду.
- У вас остался ключ от отеля или адрес? – младший Пайн попался на крючок. – Давайте посмотрим – может, они испугались и вернули все на место?
Между прочим, другой бы постыдился издеваться над убогим – а еще сын дипломата, положительный парень. Том закивал:
- Точно! Мы пойдем, ты подтвердишь, что отель украли, и… И в посольстве нам помогут! Не дадим издеваться над американскими гражданами!
Он сунул младшему Пайну в руки карточку от номера и сосредоточенно пошел к выходу, чуть промахнувшись мимо дверного проема. Немного помедлив с чужой карточкой в руках, Пайн все-таки не стал воровать ключ у собрата-американца и поспешил следом, неожиданно твердо и уверенно взяв под локоть. Похоже, он не в первый раз вел и направлял куда-то подвыпивших людей.
- Я ведь даже не хотел сюда приезжать, - доверительным шепотом сообщил Том, наваливаясь сильнее – не столько для поддержания роли, сколько для того, чтобы немного проверить на прочность младшего Пайна. Тот мог усложнить или облегчить ему работу. – Но мой туруген… тр… турагент сказал – это выгодная сделка, а я чувствую выгоду. Я в сделках – мастер.
Младший Пайн закашлялся, но с упорством буксира тащил его за собой по узким улочкам, умудряясь сверяться с картой на телефоне. Буквально, открывался с новой стороны.
- А почему ваша жена не поехала? – рассеянным тоном уточнил младший Пайн.
Хороший вопрос – вот об этом Том заранее не подумал, поэтому просто позволил говорить образу.
- Чтобы я свою жену и дочерей повез к террористам? Не-е-ет, я сначала решил проверить – видишь, как вовремя. А если бы отель украли, и мы остались бы с детьми среди этих…
Том махнул рукой и с трудом удержался на ногах – теперь в том, что младший Пайн его удержит, он не сомневался, а маневр помог увидеть, что парень с сонным лицом, уже не такой сонный, неотступно следовал за ними. Больше никто не преследовал их так, в открытую – но переплетение улочек позволяло человеку, знакомому с ними, вести слежку более тайно.
- Разумно, - все так же рассеянно отозвался младший Пайн. – Это ваш отель?
Том схватил его за рубашку и немного потряс для эффекта:
- На месте! Надо же! Вернули!! Чувак, спасибо тебе!
А потом, стоило младшему Пайну облегченно вздохнуть и попытаться сбежать, добавил:
- Идем со мной! Проверим на месте ли номер! Номер! Они на все способны!
Судя по страдальческому выражению лица младшего Пайна, все удалось.

***
В последний раз пошатнувшись, Том пару раз промахнулся карточкой-ключом мимо нужной щели, буквально вынудив теряющего остатки терпения младшего Пайна открыть дверь самостоятельно.
В коридоре и на лестнице пока никто не появлялся – ни служащие отеля, решившие проследить за проблемным клиентом и его дружком, ни тот самый сонный парень из кафе. Как Том и предполагал, у них намечалась неплохая фора от двух до десяти минут, которая давала им возможность выжить в этом чертовом удушливо-липком городе.
- Ваш номер, - начал младший Пайн, но Том не дал ему ни секунды на вежливое или не слишком вежливое прощание. Просто толкнул в спину посильнее, так что тот пролетел вперед на кровать, шагнул в номер и закрыл дверь.
- Какого… - младший Пайн получил в лицо паспортом Тома, охнув от неожиданности, но все-таки открыл ее.
- Меня зовут Том Харди, меня послали вывезти тебя отсюда твои родители. Звучит не больно убедительно, - слова выходили не слишком разборчиво, но только из-за того, что Том пытался забаррикадировать дверь хлипким шкафчиком, – но ничего другого ни у тебя, ни у меня нет – никаких документов, секретных звонков и прочей чуши. Только устный приказ вернуть тебя в Штаты целым и невредимым. Понятно?
Младший Пайн издал странный звук, который показался Тому началом долгих возражений, поэтому он продолжил:
- Я хочу, чтобы ты помог мне, потому что дела очень плохи. Тот чувак шел за нами от ебучего кафе, и их может быть еще много, понятно?
И зачем он вообще сунул на дно чемодана черную сумку для вещей? Кинув туда пару футболок, джинсы и деньги, Том посмотрел на оцепеневшего на кровати младшего Пайна. Похоже, парень совсем сник – не хватало еще транспортировать по городу манекен.
- Твои вещи в номере?
Младший Пайн вздрогнул, выдохнул, словно собираясь с силами, а потом неуверенно сказал:
- В номере, но ничего важного там нет. Только одежда и пара журнальных статей. Паспорт, кошелек, телефон и планшет при мне.
- Отлично.
Это действительно облегчало задачу – не хватало еще, чтобы парень уперся рогом и отказался возвращаться без особенно ценной приставки или любимых, порванных на заднице джинсов.
- Стрелять умеешь? Водить машину? Плавать? – после «плавать» Том заставил себя остановиться. На самом деле, его интересовало лишь первое – машину сейчас водили, по ощущениям, даже двенадцатилетние, а плавать им точно в ближайшее время не грозило.
- Нет. Да. Не очень хорошо, - младший Пайн открыл планшет, но тут же закрыл его под тяжелым взглядом Тома. – Что?
- Выключай и отключи телефон от интернета. Не хватало еще прогореть на твоих чекинах.
В этот самый момент в дверь постучали – слишком настойчиво для персонала.
- В окно, - вполголоса велел Том. – Там натянута ткань. Представь, что ты в кино.
Судя по лицу младшего Пайна, единственное кино, в котором он хотел оказаться – какая-нибудь романтическая комедия с бассейнами, коктейлями, нормальным отдыхом и сисястой брюнеткой в бикини. Но еще до того, как Том смирился с перспективой вышвыривать его в окно самостоятельно, младший Пайн выглянул на улицу и спрыгнул вниз.
- Супер, - Том последовал за ним, слыша, как падает шкафчик. Веселье началось – сзади кто-то истошно вопил, но палить пока не начали.
Спружинив о ткань – хорошо, что не порвалась – Том спрыгнул на землю, игнорируя возмущение владельца торговой палатки. – Пайн-младший, видишь мотоцикл? Заводи и валим.
В этот раз тот сначала послушался, быстро подняв белый скутер с земли, и только потом, дождавшись, пока Том сядет сзади и трогаясь с места, уточнил:
- Это же чужой скутер.
- Делай, что хочешь, но по прямой не едь, - в ответ рявкнул Том, кидая в лицо ошарашенному владельцу транспортного средства пачку долларов. Тот захлебнулся воплем и принялся деловито пересчитывать добычу.
Мало того, что сорвали с отпуска, так еще и заставили потратить кровные на какого-то любителя быстрой езды. Конечно, он снял бы то, что потратил с карточки на служебные расчеты, тем более, Джесс обещала перевести деньги, но… Да какого хрена он вообще сорвался с места, лишился номера и возможности хорошенько погулять и вернуть себе душевное равновесие?
- Надо остановиться и выяснить, как доехать до ближайшего банкомата. Нужны будут деньги, - Том поудобнее перехватил младшего Пайна за пояс и обернулся. Открыто за ними никто не следовал, но служебная паранойя подсказывала – только идиоты подсылают одних и тех же следить, и только идиоты идут следом, словно прикованные цепью.
- Я знаю, где банкомат, едем туда. Останавливаться не нужно, - отозвался младший Пайн. – И меня зовут Крис. Больше никаких Пайнов-младших, хорошо?
Нет, парень точно превосходил многих – Том часто видел, как такие же, как он, впадали в отвратительные истерики или панику в критической ситуации.
- Договорились.
Улочки мелькали одна за одной – скутер сильно облегчал передвижение по городу. Удивляло только одно: Том давно попал бы в какой-нибудь тупик, а вот млад… Крис уверенно сворачивал все на новые и новые улицы.
Если бы Том не видел фото, он бы подумал, что его обвели вокруг пальца – подсунули вместо сына дипломатов какого-то ловкача, а самого парня уже увезли в надежно охраняемый подвал.
- Ни разу не попали в тупик – повезло, - Том еще раз оглядел пространство за ними.
- Я много ходил по городу и хорошо запоминаю карты, - Крис вздохнул – как-то подозрительно рвано. – Надеюсь, что нигде не ошибся и смогу вывести нас к банкомату.
С трудом удержавшись от одобрительного похлопывания по спине – мало ли, тот посчитал бы это запредельной фамильярностью, - Том хмыкнул. Похоже, они имели приличные шансы выбраться обратно на благословенную землю Соединенных Штатов без потерь.
- В фильмах спасатель обычно ведет, - рассеянно сказал Крис, но Том воспринял это, как намек на собственную трусость.
- При погоне и, особенно, при перестрелке словить пулю имеет все шансы тот, кто сидит сзади, даже если в кино это не так, - наверное, Том слишком раздраженно ответил, потому что Крис напрягся и больше ничего не сказал.
За такое обращение с объектом его по голове никто не погладил бы – слишком юный и дерганый парень-психолог долго объяснял им про стресс, про особое состояние объекта и методы обращения с ним. Вот так точно не следовало.
- А ты крепкий парень, - Том опять обернулся – никого. Хотел бы он знать причину для собственного успокоения. – Отлично держишься.
- Спасибо, - Крис опять свернул и вывел скутер из лабиринта улочек на площадь. Каждый раз Том поражался, как восточные города умудрялись сочетать в себе банкоматы и прочие прелести цивилизации с атмосферой какого-то мультфильма.

***
- Кидай скутер и гляди в оба. Я сниму деньги.
Банкомат с чавкающим звуком втянул в себя карточку, а потом с шелестом принялся выдавать деньги. Служебная карточка обладала целым перечнем несомненных достоинств: Том мог снять столько, сколько понадобится, без ограничений и в любой валюте. И он предпочитал не задумываться, как Джесс добыла эту карточку для него.
Возместив себе потери и сняв достаточно для покупки не только пистолета и машины, но и ракетницы и пассажирского Боинга, Том огляделся, но Криса рядом не заметил. Это могло бы быть самой идиотской ошибкой всех времен и народов, если бы Крис не обнаружился на скутере.
Хорошо хоть его не украли и не убили прямо тут, на месте. Жаль, что Том не мог побиться головой о стену, не привлекая чужого внимания, чтобы наказать самого себя за безалаберность.
- Эй, ты можешь оставить скутер, Крис.
Это не слишком помогло, тот, казалось, что-то высчитывал в уме и впал в странное и пугающее состояние оцепенения. Отлично, просто супер.
- Послушай, - Том положил ладонь на судорожно сжатые пальцы Криса на ручке скутера, ледяные и побелевшие от усилия. – Все будет хорошо. Ты когда-нибудь был в такой ситуации? Вообще в какой-то критической ситуации?
- Нет, - после минутного молчания сообщил Крис, и Тому, наконец, удалось отцепить его пальцы от ручки. – Нет, ничего такого. Да и откуда – я ходил в нормальную школу, поступил в отличный колледж, никогда ничего не нарушал. Просто я мечтал путешествовать – у Хичкока в «Человеке, который слишком много знал» ведь действие начинается именно здесь.
- Ты не похож на фаната фильмов Хичкока, - Том похлопал его по плечу. – Давай сделаем так – нашей безопасностью занимаюсь я, а ты просто мне помогаешь, ладно? Я и не из таких передряг людей вытаскивал, тем более, что с тобой никаких проблем.
- Хорошо, - Крис кивнул и даже попытался улыбнуться. Вышло не очень, но Том всегда считал, что его не напугать какой-то кривоватой улыбкой, пусть даже и походящей на оскал чучела. – А зачем бросать скутер? Мы же еще куда-то поедем?
- Ладно, тогда оставляем скутер и вперед, - Том опять сел сзади: уже не столько из-за мысли о пулях, сколько не сомневаясь в способности Криса сориентироваться. – Нам на рынок.
Нужное место на карте Джесс отметила значком, похожим на розовую канцелярскую кнопку – мстила, наверное, за утренний разговор. Розовый цвет вызывал у Тома нервную чесотку.
- Почему нам нужно именно туда? – Крис ориентировался в улочках лучше, чем Том в своем родном городке.
- План таков – покупаем оружие и арендуем машину. Где-то посреди чертовой пустыни тебя заберут, а я поеду в отпуск.
- В пустыню?
- В пустыню посреди необитаемого острова, чтобы ни одна сотовая связь в мире не могла меня засечь. Для верности.
- Я испортил тебе отпуск? – Крис вздохнул. – Знаешь, не хочу жаловаться, но это просто история моей жизни.
- Не бери в голову, - Том снова проверил улицу за ними, и опять не заметил ничего подозрительного. Парень из кафе испарился без следа, хотя по здравому размышлению, сейчас за ними должны были гнаться лучшие агенты той организации, что мечтали заполучить Криса.
Но он никого не видел. Похоже, ребята серьезно озадачились ситуацией и теперь срочно меняют все планы – вот только на какие?
- Приехали, - Крис остановил скутер, но на этот раз не стал вцепляться в ручки. Хоть на этом спасибо.
Базары в Марракеше вызывали у Тома ощущение укачивания с самого первого дня. Как и любой цивилизованный человек, он привык приходить в магазин, смотреть товар и только в случае какого-то затруднения обращаться к продавцам. Во всяком случае, Том считал это признаком цивилизации.
Вот к чему он никогда не смог бы привыкнуть – к тому, что товаром периодически трясут у него перед лицом, громко орут в ухо и странно реагируют на отказ торговаться.
А вот Крис, похоже, наоборот чувствовал себя в своей тарелке – он заметно расслабился и даже принялся улыбаться: может, чувствовал себя увереннее в большом скоплении народа. Том с трудом подавил в себе желание рассказать, что это вовсе не так, и вероятность умереть в такой шумной толпе много выше: нападающий мгновенно скрывается, даже выстрел не сразу заметен, что уж говорить про нож или шприц с отравой.
Иногда Тому казалось, что его отношение к жизни сильно изменилось с момента начала службы, но, наверное, он и так имел склонность к черному юмору и здравому пессимизму – в конце концов, только пессимист может просчитать все вероятные проблемы во время выполнения задания.
Через несколько минут в тот самый момент, когда Том уже готовился врезать в лицо торговцу, настойчиво махающему зелеными туфлями перед его носом, Крис дернул его за рукав.
- Двое туристов, мужчина в синей футболке и женщина с белым платком на шее, идут за нами от самого входа в рынок.
- Европейцы? – Том притормозил около лавочки со специями, выставил между собой и продавцом Криса и бросил взгляд назад. Туристы выглядели безобиднее некуда – женщина примеряла очередные туфли, а мужчина с тоской поглядывал по сторонам. Если бы они не шли за ними так долго, каждый раз сворачивая в нужную сторону и останавливаясь, где нужно, Том бы поверил в совпадение.
Значит, вот в чем заключалась рокировка. Пока их пас кто-то совсем незаметный или лучше Криса разбирающийся в сплетении улочек, основных агентов заменили. Европейские наемники означали, что игра выходит совсем на другой уровень.
- Сейчас придется побежать. Сможешь держаться рядом? – Том ткнул пальцем в первую попавшуюся баночку и сунул деньги торговцу. Крис едва заметно кивнул, и Том буквально почувствовал, как у того заколотилось сердце. Самое поганое во всех этих эвакуациях и миссиях спасения, что Тому хотя бы платили за то, что тот попадает во всякое дерьмо, а этот парень окунулся по самую макушку совершенно случайно.
Хотя вообще увлечение Хичкоком не могло закончиться ничем хорошим. Так, для протокола.
Пока торговец что-то быстро говорил, Том толкнул Криса вперед в лавочку и сам рванул следом. Двойные входы-выходы давали огромное пространство для нужного маневра – жаль только, что некоторую часть их передвижений агенты могли отследить по возмущенным воплям торговцев. К счастью, местные всегда поддерживали вопли соседа, так что через пару минут туристы сгинули в людском море базара.
- Как ты?
Крис улыбнулся уже не так вымученно:
- Зато мне будет, о чем рассказать детям.
Ладно, взгляд на мир оптимиста тоже имел свои плюсы.

***
Кодовая фраза, как и всегда, прекрасно сработала, и уже через пару минут Том держал в руках привычный двадцать второй Глок, мини-узи и ремингтон. С таким арсеналом он мог сам кого-нибудь захватить в заложники. Жаль только, что Крис не умел стрелять – объект, снабженный оружием, имел больше шансов выжить, если вдруг с Томом что-нибудь случилось бы.
- А не много ты ему заплатил? – тихо спросил Крис, наблюдая, как торговец прячет пачки в скрытый в полу сейфе.
- Я плачу не только за оружие, но и за молчание, и за то, что мы с тобой сейчас находимся в закрытом магазине, вдалеке от чужих глаз.
Том сделал паузу, на случай, если Крису захочется сказать что-нибудь еще, но тот послушно молчал и ждал дальнейших указаний. С каждой минутой тот нравился Тому все сильнее и сильнее – если бы все объекты вели себя так, то и проблем никаких не было бы.
- Пять минут сидишь тихо – мне нужно проверить оружие, - Том отошел в дальний угол, чтобы иметь возможность спокойно подумать. Он бы немедленно уволил себя за идиотское поведение и вопиющий непрофессионализм: оставить объект во время снятия денег, не сразу заметить хвост.
Чертово задание во время отпуска – мозги никак не хотели переключаться в нужный режим, даже несмотря на привычный вес Глока в руке. Хотелось выкинуть все в окно и метнуться в очередной бар за парой стопок чего-нибудь очень горячительного.
Пока он перезаряжал Глок, Крис нервно схватился за планшет, но так и не решился включить, потом точно также автоматически вытащил из кармана телефон и снова убрал. Компьютерная зависимость в действии.
Расслабиться в то самое время, когда у него такой идеальный объект, совершенно не заслуживающий какой-нибудь каменный мешок в качестве места пребывания и многодневные пытки.
Том подхватил его под локоть и потащил к черному выходу – его паранойя послушно включилась, стоило только задуматься о пытках.
- Сейчас возьмем машину, пара часов - и мы на месте, - Том наклонился к Крису, и вдруг почувствовал, что тот напрягся. – Что-то случилось?
- Нет, нет, - Крис странно посмотрел на него. – Желудок свело.
- Нечего было столько сахара в него кидать, - Том переключился на рынок. Народу прибывало все больше и больше, так что даже просто идти куда-то становилось все труднее и труднее. Следить в такой толпе не представлялось возможным, а вот убивать – легко.
Туристы и местные, зазывные крики торговцев, шум чужого языка и попытки объясниться на ломаном или вполне приличном английском, острый запах пряностей, жары и чужого пота, постоянно мелькающие перед лицом яркие тряпки – к концу маршрута Том ощущал, как его окончательно укачало.
К счастью, машину они смогли взять напрокат – видимо, в Марракеше не перевелись люди, желающие помимо стандартного набора: местные памятники архитектуры, кафе, рынки – проехаться по пустыне.
- Может, мне взять машину? Для конспирации? – спросил Крис, и Том автоматически, как при опознании преступников, отметил, насколько яркие у него глаза. Раньше он видел такие только в фильмах, но всем же понятно, что киноиндустрия применяла всевозможные фильтры для обработки изображения.
- Не стоит. Ты носишь линзы? – конечно, время стоило тратить на более важные вещи, но Том мог оправдать свой интерес защитой объекта. Не хватало еще искать глазные капли, если песчинка попадет в глаз Крису.
- Нет. У меня идеальное зрение с детства. Наверное, гены хорошие.
Крис все-таки нервничал – Том встречал таких людей раньше. В критических ситуациях или после стресса, они начинали болтать и выкладывать такие странные факты, о которых их даже не спрашивали.
- А усиление цвета?
После минутного молчания Крис пожал плечами:
- Я не знаю, кем нужно быть, чтобы круглосуточно носить линзы ради цвета. Нет никаких линз.
Дальнейшие расспросы могли спровоцировать конфликт, так что Том просто кивнул, надеясь, что Крис не вздумает его обманывать из каких-то идиотских соображений.
Машину он выбрал сам – часть хаммеров не имела от оригинальной модели ничего, кроме названия. Стоянка в пустыне не входила в их планы – уж лучше бы они на верблюда сели в таком случае.
- Ты знаешь, куда ехать? – Крис устроился на сидении и неуверенно указал на свою сумку с планшетом. – Я могу посмотреть.
- Все есть. Просто чувствуй себя, как в такси – большом, едущем по пустыне такси, ладно?
- Ага, - Крис молчал ровно до того момента, как Том вывел машину на едва заметную дорогу. – А я могу узнать о тебе что-то или это запрещено?
- Можешь, только зачем? – Том пожал плечами. Иногда объектам начинало казаться, что их спаситель – просто их лучший друг. Это безумно раздражало, потому что Том предпочитал выбирать друзей вне работы и желательно, чтобы те не смотрели на него снизу вверх.
- Ну, ты, наверное, все обо мне знаешь, а я о тебе ничего. Чувствую себя букашкой под увеличительным стеклом.
Для психологического комфорта, наверное, стоило поделиться хотя бы чем-нибудь.
- Ладно, спрашивай.
Машина, взревев, одолела какой-то бархан, к счастью, без неприятных последствий для двигателя.
- Ух ты. Тогда, - Крис заулыбался, точно Санта положил ему лучший подарок под елку. – Тогда… Какой фильм из последних тебе понравился?
- Сто лет ничего не смотрел, - Том фыркнул. – Сразу говорю, что давно ничего не читал и ни во что не играл. Времени вообще ни на что не хватает – вот в отпуск выбрался, и то опять по работе дернули.
- Ладно, - Крис закусил губу, а потом снова заулыбался. – Тогда твои любимые блюда.
- Это просто. Пицца, тосты с сыром, китайская кухня.
- Напитки?
- Кофе. Утро без кофе – это бесконечный кошмар.
- Точно, - Крис поелозил по сиденью. – Столько всего можно спросить – я теряюсь.
- Нам еще прилично ехать, - Том сверился с картой в телефоне.
Крис молчал, только почему-то вцепился в сиденье изо всех сил. Том едва не схлопотал инфаркт – неужели Крису укололи яд?
- Что? Что такое?
- Не знаю, - Крис посмотрел на него и нервно облизал губы. У него вообще прослеживалась нездоровая фиксация на губах. Ну, или у Тома она началась. – Дышать тяжело и страшно очень.
Версия с ядом казалась достоверной ровно до той минуты, пока Том не повернулся к лобовому стекло и не увидел впереди огромное красное облако, двигающееся на них.
- Твою мать, - свернув с дороги, он погнал машину к темному пятну, которое просто обязано было оказаться скалами.
- Что случилось? – Крис клацнул зубами, когда машину тряхнуло и занесло. – Что…
Покрышки взвизгнули, их протащило вправо, потом двигатель опять заревел, пытаясь вытащить машину, и последним рывком хаммер все-таки добрался до скал.

***
Том заглушил мотор и откинулся на подголовник. Вот и покатались – в следующий раз нужно просить у Джесс заодно уж и прогноз погоды.
- Так что… - опять начал Крис, и тут вокруг них стемнело, а первые песчинки ударились о лобовое стекло. – Самум! Мы попали в самум!
- Я бы предпочел, чтобы в твоем голосе, - неожиданным для самого себя тоном ворчливого старика отозвался Том, – звучало меньше восторга… Эй!
Крис принялся рыться в его сумке и, ухватив какую-то футболку, выскочил наружу, быстрее, чем Том успел среагировать. Правда, и вернулся он быстро – за каких-то три минуты.
- Ты с ума сошел, что ли? – рявкнул Том, подавляя в себя желание взять его за шкирку и долго трясти.
- Заткнул выхлопную трубу, - пояснил счастливый, но засыпанный песком Крис. – Так в кино показывали!
- У меня даже нет предусмотренных протоколом слов, которые помогли бы мне объяснить, какой ты идиот! – единственное, что мог сделать Том – это помочь ему стряхивать песок. Волосы на ощупь оказались мягче, чем выглядели – значит, никаких гелей для укладки Крис не использовал. Удивительно для современного модного парня.
- Если в следующий раз ты увидишь в кино что-нибудь невероятное: как чинят космическую станцию гаечным ключом, как разрезают провод на бомбе или запускают варп-ядро с помощью пинков, то я тебя умоляю… Нет, я буквально приказываю тебе – не вздумай повторить.
Отличный отчет – объект умер во время песчаной бури, пока реализовывал то, что увидел в кино. А ведь все начиналось так хорошо.
- Извини, - Крис виновато улыбнулся и вздрогнул, когда Том начал стряхивать песок с его шеи. Наверное, движение и вправду вышло резковатое. – Я боялся, что двигатель засыпет.
- Выхлопная труба тут не поможет. Думаю, что песок и так забьется, куда не надо. Но местные ездят на машинах во время песчаных бурь, скалы защитят нас. Главное, чтобы она не долго длилась, а то машину может засыпать.
- Засыпать? – судя по выражению лица, Крис передумал восхищаться происходящим. – Совсем?
- Может, и совсем, - Том не отказал себе в удовольствии немного сгустить краски. Он все еще чувствовал, как сердце заполошно колотится в груди – подкинула же Джесс работку.
- Сколько длится самум?
- От нескольких часов до нескольких дней, - Том похлопал его по плечу. – Все будет в порядке. Сейчас разложим сиденья, и ты сможешь поспать час-другой. Нет лучшего средства от стресса.
Следующие несколько минут они потратили на совершенно бесполезное и иногда унизительное кряхтение, пока пытались создать из передних и задних сидений ровную площадку для сна.
- А ты будешь спать? – Крис растянулся на импровизированной кровати. – Или будешь сверлить песок взглядом?
В такой буре к ним могли бы подобраться только мутанты со сверхспособностями или мифические персонажи, в которых Том не верил. Он мог позволить себе целый час сна, за который все еще немного гудящая голова сказала бы ему спасибо.
- Час, а потом постерегу, чтобы буря не закончилась, и нас не взяли тепленькими.
- Говоришь, как какой-нибудь телевизионный персонаж, - Крис положил сумку с планшетом рядом с собой. – Можешь посмотреть фильм с планшета. Или залезть в мои личные файлы.
Его голос становился все тише и неразборчивее, и, когда Том лег рядом, тот уже крепко спал. Наверное, такое поведение объяснялось чрезвычайно здоровой психикой – после своего первого задания, Том пришел домой, чувствуя себя невероятно бодрым, и пытался заснуть до утра. Все пытался справиться с потоком совершенно ненужных мыслей, неоконченных диалогов, вариантов развития событий.
Ровно через час Том проснулся – словно кто-то невидимый толкнул его в плечо. Умение так просыпаться он приобрел во время службы в армии, и до сих пор не понимал, оценивать его, как проклятие или как дар божий.
Стоило открыть глаза, как обнаружилась проблема, и довольно существенная. Крис во сне подкатился совсем близко, но этого ему показалось мало – он закинул на Тома руку и ногу, точно пытался удержать.
От него шло ровное тепло, и в отличие от бывших девушек, которых в жизни Тома было немало, не хотелось отодвинуться в сторону, чтобы освободить личное пространство. Крис лежал так, будто старался уцепиться, но при этом совсем не побеспокоить – странное поведение для сына большой шишки. Эти обычно наоборот пытались вытеснить всех окружающих и захапать побольше.
Повезет же какой-то «выгодной партии» из числа министерских или директорских дочек – Том осторожно высвободился из захвата, ощущая, как член начинает реагировать на эту двусмысленную ситуацию. Вот только этого не хватало для полного счастья.
Буря еще бушевала, так что Том вытащил планшет Криса из сумки запустил его. В таких погодных условиях интернет, естественно, не ловил – отличная новость, потому что Том уже приготовился отказывать планшету во всем, включая обновления во всех социальных сетях сразу.
В фильмах они с Крисом не сошлись от слова совсем – судя по началу, оба снимались европейскими режиссерами для европейских режиссеров на каком-нибудь фестивале с заумным названием. Интересно, ему реально нравились такие истории, в которых режиссер не мог обойтись без долгих бессмысленных крупных планов и унылых диалогов?
Никаких знакомых приложений в списке не обнаружилось – может, религия или высокий интеллект запрещал ему устанавливать игры. Вместо приложений Том открыл папку с фотографиями, надеясь, что Крис не снял собственное рейтинговое видео с какой-нибудь моделькой.
Современная молодежь – Том иногда чувствовал себя столетним стариком – страдала дурной зависимостью от фотоаппаратов. Крис снимал все: еду, часы, мебель, достопримечательности, каких-то незнакомых людей. По фотографиям с вечеринок те, кто слишком много впил, могли восстановить хронику событий.
Определенные подозрения возникли у Тома в тот момент, когда совместных фотографий с парнями обнаружилось больше, чем с девчонками. Да, что там подозрения – каждое фото буквально намекало на круг интересов Криса.
Похоже, он явно предпочитал общество молодых людей прекрасным леди. Том бросил на него быстрый взгляд: Крис спал, подложив кулак под голову, и выглядел умиротворенным и счастливым.
Свихнуться можно – что же там происходит дома, если парню кажется нормальной беготня от террористов. После прозрения оценивать поведения Криса и его спазмы в желудке, дрожь и прочее стало гораздо легче. Плохое завершение задание, если не сказать отвратительное.
Крис что-то сказал во сне, пошарил по сиденьям, и Том, поддавшись порыву, поймал его руку и сказал:
- Я тут. Все в порядке. Можешь спать.
Перекатившись, Крис устроил голову у него на коленях и, вздохнув, продолжил спать. Удивительно крепкий сон.
Откинувшись на подголовник заднего сидения, Том попытался просчитать дальнейшие действия, но все равно все время возвращался к Крису. Марракеш оказался самым безумным из всех заданий.

***
Проснувшийся Крис выглядел несчастнее и измученнее, чем раньше. Удивительная особенность нормальных людей – час-два сна делают их больными и несчастными, а для таких, как Том, это становится просто спасением во время долгих миссий.
Неужели, парень влюбился в него? Такое иногда случалось с некоторыми объектами, но у Тома никогда. Кому вообще понадобился бы странный, угрюмый тип, который ничего не смотрит, не читает и поговорить может только о еде?
Не то, чтобы Том причислял себя к тем самым заносчивым гомофобам, которые думают, что каждый гей западает на их задницу… Кстати, к гомофобам он себя тоже не причислял. Но Крис реагировал очень странно, а других теорий, объясняющих его поведение, у Тома не нашлось.
- Главное, чтобы машина завелась, - после того, как они вернули салон в первозданное состояние, Том мог надеяться только на инженеров этой прекрасной, американской машины.
- Ага, - Крис поежился. – Ты полетишь со мной?
Почему-то захотелось соврать.
- Нет, - но Том редко врал хорошим людям. – Моя задача – доставить тебя до самолета.
Хуже всего, что приходилось использовать привычную лексику, а на обычных людей она производила удручающее впечатление. Крис тоже поник и даже перестал смотреть в его сторону, и это Том еще не назвал его объектом.
- Слушай, а твои родители, - хаммер взревел, и Том сдал назад, чтобы вернуться на дорогу. – Они в курсе, что ты гей?
Психологи сплясали бы на его могиле, нет, правда.
- Это что, тоже написали в моем личном деле? – глухо спросил Крис, глядя перед собой.
- Нет, считай, что я очень догадливый.
- Знают.
- Не слишком рады, да? – Тому казалось, что у него в голове сработали сразу все тревожные сигналы: «остановись», «закрой рот», «перестань его трогать», но исключительно из упрямства он просто обязан был довести дело до конца.
- Решил заодно подработать моим психологом, или это входит в твое задание? – Крис повернулся к нему, а на его лице выступили некрасивые красные пятна. – Что за внезапный приступ откровенности? Я думал – ты действительно хочешь мне помочь. Не мне, как сыну дипломата, не мне, как куску мяса, а мне, как…
- Стоп. Просто остановись, - Том мельком глянул в зеркало заднего вида. К ним стремительно приближались три черные точки – похоже, их маршрут вычислили. – Берись за руль и веди сюда.
Он сунул в руку Крису свой телефон с картой и полез на заднее сиденье. Глок тут не помог бы – а вот Ремингтон подошел идеально. Открыв окно в крыше, Том вылез наружу и крикнул:
- Пока у нас есть время, Крис. Знаешь, сколько раз я вывозил людей из горячих точек? Более шестидесяти раз. Спроси, скольких из них, я довез до цели?
- Сколько? – послушно отозвался Крис. Все-таки, из всех объектов он оставался самым лучшим.
- Три четверти. А теперь представим, что я знал бы их не как объекты, а как конкретных людей. Где, по-твоему, я оказался бы?
Пуля взвизгнула совсем рядом – Том скрипнул зубами и прицелился. Старый-добрый Ремингтон и в этот раз не подвел – одну из машин мотнуло в сторону, а потом какая-то неровность подкинула ее повыше и перевернула.
- Все равно так нельзя, - упрямо отозвался Крис, даже не отреагировав на выстрелы над головой. – Тогда вас можно заменить роботами или… Да кем угодно! Как же так…
Том ухмыльнулся и сделал еще несколько выстрелов, не давая наемнику с автоматом высунуться из окна автомобиля. Хорошо, что в мире оставались такие, как Крис, иначе Том первый пустил бы себе пулю в лоб.
Хотел бы он все еще обладать этим идеализмом, который помогал без отпуска работать несколько лет до первой смерти объекта.
- Предпочел бы, чтобы я пришел к тебе и сказал: «Идем со мной, если хочешь жить?», - очередная пуля чиркнула по плечу, и Том едва не швырнул винтовкой в особенно шустрого ублюдка. – Твою мать.
- Мы совсем близко, - Крис охнул, когда их тоже подкинуло на каком-то пригорке. – Все в порядке?
- Жить буду, - Том взял в руки мини узи. – Увидишь ворота – едь в их сторону. Будут закрыты – вынеси их. Аэропорт охраняют, так что пока наши и их парни перестреливаются, я посажу себя в самолет, ясно?
- Понял, - голос Криса заглушил стрекот автоматной очереди. И хотел бы Том, чтобы это была его автоматная очередь.
- Суки, - последняя машина оказалась не то бронированной, не то везучей, но Тому никак не удавалась зацепить хотя бы кого-нибудь или попасть под колеса.
- Ворота, - крикнул Крис, и Том успел вернуться в салон, до того, как машина с жутким грохотом прорвалась на территорию аэропорта.
- Веди к самолету, вон тому.
За ними охрана вела перестрелку – хорошо хоть, Джесс сообразила предупредить их о возможном появлении на территории сына дипломата с охраной, иначе первыми нашпиговали бы пулями их с Крисом.
- А ты?
Машина затормозила, и Том первым выбрался из хаммера. Ему казалось, что в них попали меньше раз, но машина свидетельствовала об обратном. Везучие же они сволочи, все-таки.
- Сэр? – пилот кивнул ему. Этого парня он знал по миссии в Пакистане, так что мог полностью ему доверять. – Мистер Пайн.
- Я… - начал Крис, но Том поймал его за руку:
- Извини, что не как в фильмах, ладно? Никаких приключений – просто скучная поездка по пустыне. Сейчас сядешь в самолет и совсем скоро окажешься дома.
- А ты вернешься в отпуск? – тот не делал никаких попыток освободиться, просто смотрел этими своими не-ношу-никаких-линз глазами.
- В заслуженный отпуск. И слушай, - интересно, что случалось с психологом, который не мог донести до нужного человека простые схемы общения с объектами. Он самоуничтожался? Лишался лицензии? Разрывался напополам?
- Последнее напутствие?
- Сегодня я спасал тебя, а не кого-то там, ясно?
Крис закусил губу, а потом широко улыбнулся:
- У меня были подозрения. Каждый четверг я занимаюсь в спортивном клубе на…
- Я знаю, - Том толкнул его вперед. – Давай домой. Я найду.
Урчание двигателей самолета прозвучало райской музыкой. Ладно, может, все вышло совсем, как в каком-нибудь блокбастере, в сокращенной версии, конечно. Но Том и не тешил себя иллюзиями – вряд ли ради его лица сняли бы полнометражный фильм.
Перестрелка все еще не стихла, так что Том перезарядил верный Ремингтон и прицелился в чертову машину. Если ее не окружили какими-нибудь чарами, то она просто обязана была взорваться.
А уже потом он собирался взять у местных охранников ноутбук и выбрать новую горящую путевку. Куда-нибудь в менее теплые страны.

P.S.
- Мистер Пайн в тире, сэр, - прислуга в клубе улыбалась так, будто кожу пару раз простеплерили. Вот что значит – хорошо вышколенный персонал, ни на секунду не забывающий о том, сколько человек претендуют на его зарплату и рабочее место. – Подождете его здесь?
- Нет, думаю, что он ждет меня. Показывайте, где там ваш тир.
Парень закивал и поспешил показать дорогу. В таком тире, наверное, подавали коктейли и делали массаж прямо во время занятий.
- Сюда, сэр.
Том вышел на небольшое огороженное пространство – тир оказался на свежем воздухе. Даже не сравнить с тиром, в котором он сам учился попадать точно в цель.
- Решил все-таки научиться стрелять? – Том подошел ближе, поправляя стойку Криса. Он буквально чувствовал, как дрожь прошла по телу того.
- Ну, в последний раз я понял, что человек с оружием сделает любого, - Крис бросил быстрый взгляд на него – да это парень мог давать мастер-классы по флирту.
Нож привычно лег в руку, и в следующую же секунду Том уже удерживал Криса в захвате, а лезвие ножа зависло прямо у того между ног. Новая волна дрожи намекнула, что он движется в правильном направлении.
- Вот поэтому я тебя спасал, а не ты меня, - прошептал Том ему на ухо.
- Отрежешь мне яйца – и мой отец тебя убьет, - Крис фыркнул.
- Пусть сначала докажет, что они были, - Том убрал нож и ослабил хватку.
- Хочешь проверить? - Крис положил пистолет на специальный столик и потянулся. – Безумно мечтаю принять душ. Что скажешь?
- Скажу «да». Давай. На все согласен. Веди меня и быстрее, - Том сглотнул, глядя на обтянутую белыми, хлопковыми брюками задницу Криса. Похоже, тот тоже не строил иллюзий относительно того, зачем Том переписал название клуба из его досье и приехал сюда.
- Что насчет персонала? Или они чересчур ненавязчивы? А, может, возникнут еще желающие пострелять и помыться?
Душевые выглядели просто отлично – складывалось ощущение, что персонал каждый час моет стены зубной щеткой. А потом еще дополнительно дезинфицирует каждую плитку, пятясь назад, к выходу. На полу кабинки лежал деревянный настил, рядом висели чистые полотенца и даже пара халатов, а для особенно стеснительных оставалась матовая дверь.
- Я выкупил тир на четверг, на месяц. Одежду туда, - Крис показал на корзину в углу. – Я прихватил для тебя кое-что.
- Похвальная предусмотрительность.
Крис включил душ и повернулся к нему:
- Присоединишься или весь этот флирт около мишеней – всего лишь суровая мужская шутка?
- Хотел бы я пошутить, но не буду упускать возможность, - штаны не попали в корзину, но Том не собирался участвовать в любительском баскетболе. В конце концов, можно сунуть их туда на обратном пути.
- Правильный выбор, - Крис протянул к нему руки, и Том вошел в кабинку.
Его тело было восхитительно горячим и влажным – Крис позволил прижать себе к стене и обхватил его ногами за талию.
- Там на полке смазка, - охнул Крис, пока Том хаотично целовал его лицо и шею. – Я думал, что ты не придешь. И мне придется убрать все эти чудесные вещи обратно в сумку и уйти отсюда неудовлетворенным.
- Как трогательно, - Том попытался удержать тюбик одной рукой – второй он очень удачно поддерживал Криса за крепкую задницу – но не вышло. Тяжело дышащий Крис только проводил его взглядом.
- Плевать, давай…
- Я успел выдавить смазку, - Том с рычанием поднял его выше. – И сейчас намереваюсь использовать.
- Звучит угрожающе, - Крис издал неприличный, долгий стон, когда Том скользнул пальцами в расселину и принялся растягивать его под себя, медленно, стараясь не навредить.
- Я вообще опасный парень.
На долгие прелюдии их обоих не хватило – Крис начал чередовать ругательства с просьбами, а Том чувствовал, что вполне готов забивать гвозди собственным членом. В первый раз полагалось делать все совсем не так, но когда Крис, не дав ему ничего сказать, насадился до самого конца, крышу сорвало окончательно.
- Давай, давай, - Крис так вцепился в него, что на плечах точно остались бы синяки. Спиной он с каждым толчком проезжался по кафельной стене, на которой – Том очень надеялся – плитки лежали идеально. Иначе потом пришлось бы лечить царапины и синяки.
- Надо было сразу отменить отпуск, - Том охнул, чувствуя, что находится на грани. – Но я думал – ты меня пошлешь.
Крис не успел ответить - его выгнуло назад с каким-то пугающим хрипом, - и кончил – от одного его вида весь самоконтроль Тома, которым он гордился со своего первого раза, полетел ко всем чертям.
Они сползли на доски, пытаясь прийти в себя. Крис улыбался, точно шальной, и зачем-то все еще цеплялся за его руку.
- Я в ближайшие дни никуда не собираюсь, - с трудом вытолкнул слова наружу Том. – От моего отпуска осталась еще неделя.
- Отлично, - Крис потянулся к нему и поцеловал, не обращая внимания на струи воды. – Как насчет провести эту неделю в домике на озере в Аризоне?
- Только если пообещаешь, что ты не маньяк и не хранишь там набор лезвий. Ох уж мне эти домики у озера.
- Договорились.
Больше всего Том жаждал увидеть озеро. Увидеть и утопить там свой телефон, чтобы никто не помешал ему, наконец, отгулять заслуженный отпуск.

Конец

@темы: Слеш, Фик, Выполненные заявки

---

[кин.]

Living In A Lie
Фандом: Кроссовер Загадочная кожа и Прикуп
Бета:  beeksu
Пейринг: Нил, Фредди
Рейтинг: PG-13
Саммари: Нил часто посещает один бар, в котором видит Фредди- местного авторитета, вора. Нил наблюдает за ним, но знает, что подобраться к Фредди так же невозможно как дотянуться до неба.
Написано от лица Нила.

***
Не давай мне имена,
Ты уже получил всё, забрал всё у меня,
Свёл меня с ума...
Ты, который спустился на землю и освободил меня,
Залечил мои раны…
Но почему ты не закрываешь дверь, когда уходишь?
Сейчас ты бежишь,

Нил часто видит Фредди в баре «Ласточка». Тупое название для заведения, в котором собираются криминальные личности всего района, но, тем не менее, название не пугает завсегдатаев бара, к тому же Дик, хозяин и бармен по совместительству, всегда наливает сполна посетителям.
После того, как Нил с одним клиентом забрел в этот бар, каждую пятницу он приходит сюда, дабы подцепить кого-то на ночь. Нил не считает себя хастлером, просто у него дикая потребность секса с мужчинами, это внутренний зуд, хвора, которая никогда не походит. Он пытался, заставлял себя, но тщетно. Ему до гула в ушах не хватает дикого, жесткого секса, так чтобы утром не возможно было добраться до душа, а между ягодиц тянуло и горело. Нил не собирается обращаться вновь к психологу, все, чего он добился после одного сеанса от аналитика, это список таблеток и направление на интенсивный курс терапии. Нилу это не нужно, ему нужно раз в неделю чувствовать себя грязным. При этом он разборчив со своими клиентами, если их можно так назвать. Он не стоит на улице, у него нет сутенера. Он ловит мужчин на стоянках или в баре, как этот. Просто подсаживается рядом, заводит непринужденную беседу, бросает пару-тройку намеков и через десять минут, он и его клиент идут в комнату стоимостью в пять долларов за ночь. Но он называет их клиентами, потому что ему нравится воображать. Честно! У Нила потрясающее воображение, которое порой рисует такие картинки. Странным образом его ассоциации перекликаются с живым человеком, конкретно одним человеком, которого зовут Фредди.
Фредди - ублюдок и сукин сын. Нил знает, что он местный авторитет, вор, а еще последняя тварь этого города, но это не мешает Фредди внушать в людей ужас и заставлять их делать то, что он требует. Наверное, именно это и зацепило Нила. Первый раз, когда Нил замечает Фредди - это происходит месяц назад, после очередной ебли с мужиком. Он вывалился из комнаты через два часа, еле передвигая ногами. Клиент оказался в два раза тяжелее Нила, буквально давил на него всей своей массой, да еще и исполосовал спину своим ремнем. В процессе он просил называть его «папочка» и умолять «сильнее». Нил тихо посмеялся над скупой фантазией мужика, но согласился на подобную игру, тем более тот заплатил сорок долларов. Это впервые, когда Нил получает такую сумму на руки, обычно его расценка ограничивается двадцаткой.
Нил уселся на высокий табурет в углу бара, попросил Дика налить ему пива. Дик классный мужик, но любит оттачивать свой юмор именно на нем. Нил бы оценил, если шутки были бы колкими и четкими, но Дик заикался и по пять минут подыскивал нужные слова, так что он пропускал половину слов мимо. В общем, ему даже смешно не было, когда ставя кружку пива, Дик с усмешкой поинтересовался, понравился ли ему клиент. Нил отмахнулся, покрутил в ладонях массивную кружку, собираясь чуть подремать, когда в бар ввалился Фредди. Этот придурок был шумным, по бокам от него стояло несколько мощных парней со шрамами на лицах и две раскрашенные шлюхи, которые так и лезли пощупать ширинку Фредди. Нил почесал кончик носа, внимательнее разглядывая Фредди. Он был ничего, по меркам Нила. Среднее телосложение, вроде не мощный, но и не худой, как Нил, у которого ребра виднелись под кожей, а нитки вен выделялись слишком ярко на белой коже. Чуть неровные зубы с левой стороны и когда Фредди от смеха запрокидывал горло, те забавно торчали в разные стороны. Нил усмехнулся, рисуя взглядом линию чуть ниже пояса брюк, судя по меркам, агрегат у Фредди хороших размеров. Нил мог определить с одного взгляда. Профессиональное. Он снова усмехнулся своим мыслям, опуская глаза, когда заметил, что Фредди смотрит на него.
- Че пялишься, молокосос? - Фредди поднес сигару к губам, один из парней в его компании поднес зажигалку. Густая дымка сигары с ноткой запаха апельсина потянулась по бару, ударила в ноздри Нила. Он закашлял, стер с уголков глаз слезинки, прижимаясь губами к кружке пива. Фредди отодвинул пьяного мужика в сторону и прошел к дивану в углу бара. Там сейчас резались в карты Джек и Стюарт, местные домушники. Фредди распихал их, падая в объятия дивана, на колени к нему тут же нырнула блондинка, бюстом прижимаясь к груди Фредди. Его ладонь поначалу легла на оголенное бедро девицы, а затем и во все забралась ей в трусы. Шлюха потерлась ягодицами о ладонь Фредди, тихо захихикала и начала подаваться бедрами. Фредди брезгливо отвернулся.
Нил заулыбался, продолжая наблюдать за ублюдком из-под опущенных век, не хватало еще привлечь к себе внимание.
Он смотрел, как перед Фредди один из его парней раздает карты, как он лениво смотрит в них, а затем кладет на стол рубашкой кверху. У таких парней как Фредди все решено заранее и они умело жульничают. Нил прищурил глаза, наблюдая как брюнетка, которая стояла за спиной Фредди и мяла ему плечи, наклонилась к его уху и прикусила красными губами кончик уха. Фредди шикнул на нее, выдыхая дым прямо в лицо. Девушка дернулась, скривила лицо и собиралась отклониться, когда Фредди одним ловким движением поймал брюнетку за волосы. Та взвизгнула, сжалась как драная кошка. Он что-то шепнул ей на ухо, и та кивнула в ответ. А затем началось шоу. Нил смотрел уже не скрываясь, просто хлопал глазами и чуть ли не облизывался, когда брюнетка опустилась на колени и, не стесняясь дружков Фредди, расстегнула ему брюки. Как и полагал Нил, член у Фредди оказался толстым, длинным, перевитый венами и с бордовой головкой, на кончике которой застыла капля смазки. У Нила разом стало сухо в горле, он поспешно отхлебнул пиво и подавился, начал кашлять и набрал носом. Дик стукнул его по спине, но это не помогло. Когда Нил продышался и вновь уставился на Фредди, этот ублюдок пялился на него. Нила повело, он вытер губы тыльной стороной ладони, стирая пену. Фредди прищурив глаза, пуская кольца дыма и сжимая пальцами длинные, спутанные волосы брюнетки, смотрел на него. Нил задышал чаще, почувствовал, как жар поднимается от низа живота, подкатывает к щекам. Он видел себя на коленях перед Фредди, смачно отсасывающим этому сукину сыну. Слышал отдаленно, как тихо поскуливает и представлял, каким на вкус был Фредди, как приятно ощущать тяжесть его члена во рту, как головка упирается в щеку, как зубы едва прикусывают теплую кожу. Нил потянулся к своей ширинке, обнаружив, что у него стоит, причем крепко, невзирая на то, что пару часов назад его отделали так, что ему неделю нужно отдыхать. Фредди все так же, не спуская с него глаз, дергал девицу за волосы, теперь насаживая на себя глубже и яростнее. В какой-то момент, Нилу показалось, что он не девицу имеет в рот, а самого Нила. И ему это нравилось, его вело от этого взгляда, и он бы отдал сорок долларов самому Фредди, чтобы оказаться сейчас у его ног.
Но морок спал, когда стиснув зубы, Фредди кончил в рот девицы, отпихнул ее от себя и поднялся с дивана. Когда он проходил мимо Нила, то задержал взгляд на его стояке, Нил прикрывал пах ладонью, покусывая губы.
Фредди подмигнул ему и вышел из «Ласточки» - это был сигнал на будущее и Нил дал себе слово, что до следующей пятницы, каждый божий день будет сторожить приход Фредди, лишь бы получить то, что видел в своем воображении.

@темы: Слеш, Выполненные заявки, PG-13

---

Так/Франклин, "Значит, война", NC-17

[DamnAya]

Название: "Тогда, в Бангладеше"
Автор: Aya-sama
Пейринг: Так/Франклин (Значит, война), ОМП/Франклин
Рейтинг: NC-17
Категория: слеш
Жанр: PWP
Размер: мини
Дисклеймер: герои принадлежат своим создателям
Написано на заявку: Так/Франклин. "Ты же видел его тогда, в Бангладеше!" (С)
От автора: написано для Ka_Lyrra в качестве запоздалого подарка на День Рождения

Сказать по правде, Франклин не считал себя самым большим умельцем грамотно подставиться. В их отделе они с Таком время от времени делили это почетное звание. Но попасться во время простейшего наблюдения на благотворительном приеме, да еще и какому-то типу, который даже не имел отношения к делу, - это, конечно, заслуживало чуть ли не Оскара для неудачников.
Да и кто мог предположить, что мусульмане порицают содомию только на словах? Даже Так, который позже хохотал в голос ему в наушник, сперва не понял, что хочет этот тощий, невзрачный бенгалец.
- Я желаю получить вас, - на ломаном английском сообщил тот, когда Франклин уже устал разбирать невнятную речь, - как свою женщину.
Шампанское попало не в то горло, Франклин согнулся, пытаясь откашляться и чувствуя, как кровь прилила к лицу, расцветив его некрасивыми пятнами румянца.
- Это что, шутка? - сумел, наконец, прохрипеть он, когда чертова шипучка перестала его душить.
- Я очень богат, вы ни в чем не будете нуждаться, - заверил этот тип и сложил на животе пальцы, унизанные золотыми перстнями.
- А ты пользуешься спросом, одинокая белая женщина, - заржал в наушник Так. - Соглашайся, не прогадаешь. Тебе пойдет сари, или что у них там носят жены. Да и когда еще за твою тощую задницу предложат хотя бы доллар?
- Спасибо, но я не заинтересован, - с кислой ухмылкой ответил Франклин, игнорируя Така, и с достоинством, а вовсе не поспешно, сбежал в другой угол зала, поближе к цели.
Франклин и выпил-то в тот вечер не так много, но нападение застало его врасплох. Он уже подходил к отелю, когда почувствовал болезненный укол в шею, а потом сознание отключилось.
В себя он приходил медленно, тело ощущалось словно чужое, только голова болела, и во рту царила пустыня Сахара. Чертов Бангладеш и их чертовы варварские обычаи - похоже, мнением "женщины" здесь не привыкли интересоваться. По крайней мере, гребанный извращенец, как решил отныне называть его Франклин. Все равно сложное имя вылетело из головы. Он лежал на шелковых простынях абсолютно голый, прикованный за руки к изголовью огромной кровати. Ноги оказались широко разведены и закреплены такими же кожаными браслетами на не слишком длинных цепях. И самое отвратительное - до безумия хотелось трахаться. Господи, какой нормальный человек вообще способен возбудиться, когда его похищают и связывают? Но тем не менее, его член стоял, не желая опускаться, даже несмотря на то, что сам Франклин испытывал ужас и отвращение к себе и ситуации, в которой оказался.
Туман в голове никак не желал рассеиваться, что наводило на определенные подозрения. Отлично, просто отлично - он, спецагент с многолетним стажем, позволил себя усыпить, похитить и обколоть какой-то дрянью, из-за которой уже готов трахать матрас. Если бы только его зафиксировали на животе, вне всякого сомнения, он бы уже терся о простыню. А пока мог только беспомощно двигать бедрами и мечтать хоть о каком-то давлении.
Так наверняка хохотал бы как гиена, если бы увидел его сейчас. Эта мысль обожгла каким-то стыдным удовольствием. Он возбудился еще сильнее, хотя и не представлял, что такое вообще возможно.
"Надеюсь, Так, ты найдешь меня раньше, чем я начну умолять "гребанного извращенца" меня трахнуть", - мысленно воззвал Франклин, понимая, что прихвостни упомянутого извращенца наверняка сразу избавились от его коммуникаторов.
Франклин подергал руками, но цепи оказались весьма прочными, а неожиданно мягкие кожаные браслеты плотно сжимали запястья. И их длины не хватало, чтобы перевернуться на живот. Господи, ему сейчас хотелось только потереться хоть обо что-нибудь, невозможность прикоснуться к себе просто сойти с ума.
Примерно через полчаса, когда он уже весь взмок и перестал сдерживать стоны, дверь распахнулась, и на пороге появился "гребанный извращенец", обшарил его жадным взглядом и шагнул к кровати. Франклин ненавидел себя, но все равно извивался на простынях, раздвигал ноги шире и чуть не просил, как шлюха.
- Теперь вы выглядите не таким высокомерным, американец, - ухмыльнулся тот и провел мягкой, ухоженной ладонью по внутренней стороне бедра Франклина, и это легчайшее прикосновение словно разрядом тока прокатилось по обнаженным нервам. - Я все еще желаю получить вас.
"Да, да, все, что угодно, только скорее!" - хотел прокричать Франклин, но упрямо кусал губы, чтобы не сказать, не попросить. Все силы уходили на то, чтобы не начать толкаться бедрами вверх, чтобы усилить ощущения. Остатки стыда и отвращения сгорали в пламени, которое бушевало сейчас в крови.
- Я возьму тебя как свою женщину, американец, и ты будешь просить еще, - пообещал "гребанный извращенец" и встал на колени на кровати меж его широко раздвинутых ног. Франклин понял, что это не простая угроза, но ему стало уже все равно. Он опустил веки - не от стыда, а потому, что уже просто не мог держать глаза открытыми. Тело ощущалось ватным, тяжелым и неповоротливым, ему впервые настолько сильно хотелось одновременно трахаться и спать.
"Гребанный извращенец" потянулся через него, окутав тяжелым пряным ароматом, и взял с резного столика вычурный флакон с маслянистой жидкостью. Фраклин чувствовал себя героем какой-то небрежно осовремененной версии "Тысячи и одной ночи": похищенный, прикованный к кровати под балдахином, одурманенный наркотиками и ароматическими маслами, он с готовностью насаживался на длинный скользкий палец. Конечно, ему не впервые массировали простату, но сейчас ощущения просто зашкаливали, заставляя извиваться и двигать бедрами, скулить и насаживаться, натягивая цепи. Два пальца уже свободно двигались внутри, только Франклину уже и этого не хватало.
- Хочешь кончить, американец? Готов умолять меня? - английский "извращенца" все еще оставлял желать лучшего, а от наркотика в голове все мутилось, поэтому Франклин не пытался отвечать, лишь беспомощно откинул голову и закрыл глаза. По крайней мере, он мог представить, что руки, которые дарили мучительно-сильное удовольствие, принадлежали совсем другому человеку.
- Тааак, - вырвалось прежде, чем Франклин сумел прикусить язык, но стон заглушил грохот со стороны двери.
"Извращенец" что-то резко выкрикнул, дернулся, царапнув Франклина внутри ногтями, и завалился сверху. Раздался знакомый щелчок наручников, а потом в его поле зрения попал взволнованный Так.
- Господи, приятель, ты как? Он тебя не?.. Да я этому ублюдку яйца оторву!
- Так, - неповоротливый язык словно разбух во рту и отказывался двигаться. Франклина била дрожь, но возбуждение не спало, и тяжелое бесчувственное тело сверху не улучшало ситуацию. - Сними его с меня. Все в порядке, он не успел.
Так бесцеремонно спихнул "извращенца" на пол и уставился на Франклина во все глаза.
- И долго ты собираешься пялиться? Не хочешь помочь? - недовольно спросил Франклин и только несколько секунд спустя понял, насколько провокационно прозвучал вопрос.
- Черт, точно. Сейчас, - криво ухмыльнулся Так, быстро обшарил хламиду "извращенца" и принялся отпирать браслеты на руках Франклина. При этом изо всех сил старался смотреть в сторону. - Операцию мы, конечно, сорвали, Коллинз будет в ярости, но плевать на нее. Зато накрыли наркобарона - в подвале дури на несколько пожизненных потянет. А еще два обдолбанных парня, тоже пристегнутых к кровати, - явно здесь не совсем добровольно. Так что тебе даже не обязательно фигурировать как пострадавшему.
- Так, - снова перебил Франклин, пока тот расстегивал браслеты на ногах. - Ты всех обезвредил?
- Всех, кто в доме, - кивнул Так и отшвырнул, наконец, цепи в сторону. - Я вызвал подкрепление и местную полицию, но вряд ли они быстро доберутся - ублюдок забрался глубоко в джунгли. Я поэтому так и задержался.
- Отлично. Тогда ты успеешь мне помочь, - с облегчением выдохнул Фраклин, дернул Така на себя и тут же уткнулся ему в шею, вдыхая терпкий запах мускуса, туалетной воды и пота. - Прости, прости, я больше не могу терпеть.
Кожа Така оказалась соленой и чуть горьковатой, горячей и колючей от щетины, Франклин вылизывал ее до тех пор, пока тот не оттолкнул его с удивленным видом.
- Слушай, я понимаю, что тебя чем-то обкололи, но... - Франклин сделал попытку навалиться сверху, но Так снова отстранился. - Черт, да просто подрочи себе, в чем проблема?
- Мне просто нужно. Потрогай меня. Давай же, ты ведь мой лучший друг, - криво ухмыльнулся он, лег на спину и широко раздвинул ноги. - Помнишь - в грусти и радости, в болезни и здравии?
- Кхм. По-моему, это немного другое, - Так хмыкнул и с сомнением посмотрел на его член. - Ладно, ты полежишь и не будешь двигаться, а я протяну тебе руку помощи. Ничего такого, просто дружеская поддержка, ясно?
Франклин кивнул и с силой закусил губу, когда Так грубо сжал его член своей ладонью и несколько раз двинул вверх и вниз. Он выгибался на постели, вбивался в тесно сжатый кулак и хотел еще, сильнее, жестче, ему не хватало пальцев, безжалостно трахающих, растягивающих анус.
- Больше! Мне нужно больше, - выдохнул Франклин, беспорядочно толкаясь бедрами.
- Что? - спросил Так неожиданно хриплым голосом. - Что тебе нужно?
- Твои пальцы внутри. Вставь их в меня, давай, - а его собственный голос еще никогда не звучал так умоляюще, но стыдиться Така он не собирался.
Так резко втянул воздух и положил пальцы на его задницу, не решаясь двигаться дальше.
- Ну давай же! Я тут сдохну сейчас! - взвыл Франклин, и это неожиданно возымело эффект - Так навалился сверху, прижался к его голому бедру твердым членом под грубой тканью брюк и тут же вставил в него сразу два пальца, двигая ими нетерпеливо, слишком резко, почти больно, так, будто самому не терпелось.
- Ты можешь расстегнуть ширинку, - выдохнул Франклин полным соблазна голосом и сжал плотный бугор прямо через ткань. - Давай, ты же видел мой член, а я хочу посмотреть на твой - это будет честно.
Одной рукой расстегивать ширинку не получалось, поэтому он просто тер ребром ладони стояк Така.
- Твою мать, - выдохнул Так и вытащил пальцы. Франклин протестующе застонал, но оборвал себя, когда тот стянул брюки на бедра и освободил свой член.
- Черт, да... Я так и знал, что у тебя просто огромный, - облизнув губы, прошептал Франклин. Он уже мысленно представлял, как будет лежать под Таком, растянутый на грани боли, позволит ему трахнуть себя сильно, без жалости и боязни навредить. Он хотел, чтобы Так перестал тормозить и просто взял его, словно свою собственность. - Давай, сделай это. Заставь меня покричать.
Но вместо того, чтобы заняться делом, Так вдруг схватил его за плечи и встряхнул.
- Так, все. Предлагаю на этом остановиться. Ты мой лучший друг, я не готов тебя трахать. Что мы будем делать с этим, когда наркотик выветрится?
Франклин мученически застонал, протянул руку и жестко сжал член Така.
- А по-моему, ты вполне готов. Чувствую определенную заинтересованность.
Но Так снова оттолкнул его ладонь, и, черт возьми, это же начинало надоедать. Злость и жгучее желание придавали сил: Франклин толкнул его с такой силой, что повалил на кровать, навалился сверху и защелкнул браслет на его запястье.
- Упс! - в притворном удивлении распахнул глаза Франклин. - Кажется, у тебя нет выбора, приятель. Придется мне помочь, хочешь ты того или нет. Зато потом можешь винить во всем меня.
Сочтя, что предупреждений вполне достаточно, он перекинул ногу через бедра Така и медленно опустился сверху, останавливаясь, чтобы привыкнуть, хотя его тело, разгоряченное наркотиком, жаждало только быстрее и жестче. Он слышал, как Так судорожно вздохнул и заскреб простыню пальцами свободной руки, и жалел, что тот слишком принципиален. Но, черт, на сантименты уже не хватало терпения. Его заводило, что Так почти полностью одет, в то время, как на нем самом не осталось ни клочка ткани. Даже если бы сюда ворвалась группа захвата, Франклин не смог бы остановиться, каждый новый толчок посылал по телу вспышки яркого, почти болезненного удовольствия. Он хотел кончить, не прикасаясь к себе, знал, что получится. Потому что это Так трахал его сейчас и одновременно извивался под ним, напряженный, жадный и злой, натягивал мышцы на руке в попытке порвать цепь и обжигал яростным взглядом. Его дикий, неприрученный зверь.
Так вдруг выгнулся, обхватил его за шею свободной рукой и укусил за губу. Это и стало последней каплей. Франклин всхлипнул и кончил, жарко сжимаясь внутри. Сил хватило лишь на то, чтобы свалиться рядом с Таком и горячо выдыхать в шею, чувствуя, как по бедрам течет его сперма.
К счастью, они успели привести себя в более-менее приличный вид до приезда полиции и группы захвата. Возможно, кто-то и заподозрил неладное, но сомнений не озвучил. И если Франклин слегка прихрамывал, а Так следил за ним со смесью вины и гордости во взгляде, то это никого, кроме них, не касалось.

@темы: Слеш, Фик, Выполненные заявки, NC-17

---

Пост для заявок

[hardy-fan]

Заявки можно оставлять как от своего ника, так и анонимно. Анонимно это можно сделать от гостевого логина - hardy-visitor, пароль от которого висит в эпиграфе сообщества.

запись создана: 24.10.2013 в 00:00

@темы: Hardy-fest, Орг-момент

---

Фредди/Нил, "Прикуп" & "Загадочная кожа", NC-17

[RubiRoid]

Название: Стрит-флэш Нила Маккормика
Автор: Vaniya
Правка: DD.
Фандом: Прикуп (The Take)/ Загадочная кожа (Mysterious Skin)
Рейтинг: NC-17
Категория: слеш
Размер: 3735 слов
Жанр: тюремный ромас))
Дисклеймер: Увы
На заявку: «Фрэдди/Нил. Мы ничего не знаем о том, что было в тюрьме, пока Фредди сидел. В тюрьму попадает молодой парень-хастлер Нил - за наркоту, которую у него нашли. Он и пары шагов по тюрьме не успевает сделать, как уже все известно. И в конце коридора его ждут зеки, чтобы оприходовать. И тут на шум появляется Фредди».
От автора: особых предупреждений нет. Очень схематично упомянутый тюремный быт со всеми вытекающими. Нил не пострадал, так что все очень романс. Ну... в рамках жанра, разумеется.


Фредди

- Хочу, чтобы ты с ними разобрался, когда выйдешь, сынок. Нельзя позволять всякой швали устанавливать свои правила на нашей территории, - Оззи отечески улыбнулся, мягко похлопав Фредди по плечу. В часовне пахло ладаном и воском. Фредди поднялся, едва только лицо Оззи снова стало невозмутимым. Повернувшись к распятию, тот перебирал четки толстыми короткими пальцами. Теребил и потирал их, словно дрочил — Фреди передернуло от случайной мысли, и он поспешил к выходу.
Если в часовне царила тишина и умиротворенность, то за дверью было тревожно. Но вряд ли за полчаса, пока Фредди беседовал с Оззи, в тюрьме успел произойти переворот. К тому же охранники не выглядели озабоченными. Фредди вопросительно посмотрел на Джейкоба, тот обычно стоял в свою смену у столовой, либо у часовни – тоже сладкое место:
- У нас пополнение?
- Свежее, - кивнул тот, - ведут в третий блок.
Фредди это мало касалось, он обитал во втором, но пройти предстояло мимо тех ушлепков, что раскладывали свежее мясо по углам. А настроение было ни к черту. Оззи сообщил, что отсидеть придется по полной, все четыре года – нарик, которого Фредди отправил на больничную койку все-таки решил преставиться, и его родственнички подняли вой. Кому есть дело, что торчок сам бы сдох в ближайшие полгода? Уж конечно не государственному обвинителю, у которого и так геморрой треснул, когда адвокат доказал сразу по трем пунктам, что Фредди действовал «в целях самообороны, в силу необходимости и был спровоцирован нападавшим».
Поэтому, не смотря на радужные перспективы после отсидки, до нее еще предстояло дожить бок о бок с придурками, вроде Микки.
В блок Фредди вернулся не в самом радостном расположении духа. Прошел, не глядя, мимо клетки, в которой собрались цветные и уже пялили кого-то из новичков. Впрочем, все было в лучшем виде, под не особо громкое улюлюканье и окрики тех, кто трахал, и комментарии тех, кто просто дрочил.
Охрана, естественно, не одобряла шум, а нарываться никому не хотелось, когда наклевывалась вечеринка.
Однако в своем блоке, едва зайдя в камеру и кивнув на прощание сопровождавшему его охраннику, он услышал знакомый шум из соседнего отсека.
- Какого хера?
Охранник, уже развернувшийся было, чтобы уйти, бросил равнодушный взгляд в клетку:
- Одного новенького сюда перевели. В третьем мест не хватило.
Фредди шагнул к перегородке:
- В первом тоже? – он скривился. Пожилой охранник был из числа купленных Оззи, потому ответит, не переломится. Тот, похоже, тоже прекрасно это понимал – на одну пенсию не проживешь, а жить хочется всем.
- Там Оззи, а среди новеньких одни девки. Этот вообще хастлер. В деле сказано, что взяли на улице прямо с наркотой, - со смешком поделился Каспер Баррет, как вдруг из соседнего отсека раздался крик. Который, впрочем, тут же был задушен. Каспер скривился, услышав протяжный стон, и поспешил ретироваться. А Фредди, прихватил кактус и вышел прогуляться и навестить соседей.

Нил

Нил с самого начала знал, что его ждет, но продолжал глупо надеяться. На случайность, везение, чем черт ни шутит, жалость сотрудников тюрьмы – на что угодно. И даже оказавшись в камере на четвереньках с уже спущенными штанами перед тремя уголовниками, почему-то верил, что самого страшного с ним не произойдет. Он отчетливо видел жестяную банку из-под пива в руках у жирдяя со свернутым на бок носом и старался не думать, где эта банка окажется к концу вечера. Высоченный плечистый мужик с внешностью агента по недвижимости улыбался паскудной улыбочкой доброго дядюшки-извращенца. Нил помнил – такие самые опасные и жестокие твари. Третий, жилистый и угрюмый метис, выглядел, как «шестерка», скорее всего ею и являлся.
Первое правило в таких случаях – не сопротивляться, потому что сделаешь только хуже. Но едва его швырнули на колени перед здоровяком, как тело непроизвольно дернулось в попытке вырваться. Нила приложили лицом о бетонный пол, не сильно, но чувствительно, явно только предупреждая. В носу что-то хрустнуло и потекло.
- Испачкаешь пол, вылижешь языком, - метис больно пнул под ребра. – Бери за щеку, сученыш, и зубы убери, не то выдавлю по одному. Сосать удобнее будет, - он хохотнул, явно довольный собой и начал пристраиваться сзади.
В этот момент стало ясно, что ничего хорошего уже не случится. Вообще ничего и никогда. Перед глазами покачивался полубозбужденный кривоватый член, и Нил, шмыгнув разбитым носом, утерся рукавом и тупо уставился на лобок, заросший редкими рыжеватыми волосами, пытаясь сдержать рвотные позывы.
- Веселитесь, ребятки?
Нил не успел еще никак отреагировать, а член, только что маячивший перед лицом, исчез – здоровяк отодвинулся, и даже подтянул портки.
- Фредди! Не хочешь присоединиться? Могу уступить свою очередь, по-братски, так сказать. Смотри, какая сучка! – здоровяк больно схватил Нила за подбородок пальцами, стиснул и повернул в сторону. Стоящий в дверях мужик почему-то с кактусом в руках улыбался радостно и выглядел слегка обдолбанным. От его счастливого оскала, обнажившего кривые зубы, стало совсем жутко.
- Микки, брателло! – мужик, которого назвали Фредди, развел руками, изображая объятья, - спасибо за щедрое предложение – но вот скажи, разве похоже, что я нашел свой член на помойке, чтобы совать его в дыру общего пользования?
Здоровяк – Микки – по-прежнему больно стискивая Нила за подбородок, пропихнул ему три пальца в рот:
- Шалава может и отсосать, - он улыбался странно-заискивающе. Нил даже сморгнул, решив, что показалось, но нет. Высоченный, почти двухметрового роста «агент по недвижимости» явно побаивался парня с кактусом. Похоже, тот действительно нюхнул кокса и не внушал никакого спокойствия, хотя все еще продолжал улыбаться. Нил скосил взгляд на едва заметно дрожащую губу Фредди и мысленно согласился с Микки.
- Фредди, ну давай повеселимся. Можешь воспользоваться первым, мы не жадные.
- Конечно, шалава может отсосать, - согласно закивал Фредди. – А я могу воспользоваться первым. Потому что вы не жадные, - примерно повторил он, после чего улыбка медленно угасла на его лице, а кактус в руке почему-то вдруг мелко затрясся. – Только шума от вас много. А я же просил потише…
На улице не выжить, если не суметь вовремя почувствовать опасность. Нилу удалось выскользнуть из ослабевшей хватки и отползти к стене, чуть приволакивая ушибленную ногу, за мгновение до того, как только что сиявший Фредди почти без замаха воткнул кактус Микки прямо в рот. Тот, неловко взмахнув руками, отбросил прилипший к губам кактус, отшатнулся, тоненько, по-женски нелепо взвыл и согнулся пополам у стены. Нил тут же предусмотрительно метнулся в сторону, стараясь не попасть под руку Фредди, который уже выкинул тонкий язык заточки и медленно поводил ею перед собой. Он выглядел совершенно безумным, с едва заметной, почти отрешенной улыбкой на пухлых губах. Толстяк, вероятно, тоже это понимал, поэтому медленно отступал к противоположной стене. Зато юркий метис, незаметно шагнул Фредди за спину и занес руку с блеснувшим в ней лезвием.
На то, чтобы принять единственно верное решение времени много не требовалось. Закон улицы: хочешь выжить, думай быстро. Нил всего лишь выставил пострадавшую ногу, неловко повернувшись, словно пытаясь спрятаться и не мешать, а на самом деле, преграждая метису дорогу. Тот, перешагивая внезапное препятствие, замешкался всего на мгновение, которого хватило, чтобы Фредди, почуяв движение сзади, с разворота метнулся и полоснул заточкой по пальцам, сжимавшим нож. Новый вой огласил тюремный блок, а Фредди брезгливо скинул оружие рядом с катающимся по полу метисом.
- Вряд ли Микки сможет теперь тебе отсосать, а ты ему отдрочить, но уверен, вы найдете выход, - Фредди наклонился, аккуратно убрал со лба слипшуюся от пота челку и похлопал метиса по щеке: - Главное, не шумите, - попросил он на прощание и, не обращая внимания на белого как мел толстяка, пытавшегося слиться с бетонной стеной, направился к выходу странной, немного вихляющей походкой. Нил шустро подтянул штаны и пополз следом, в любой момент ожидая пинка ногой, однако в дверях Фредди остановился и, окинув его неожиданно трезвым, цепким взглядом, поинтересовался:
- Куда собрался, Маугли?
- С тобой. Мне нельзя здесь оставаться. Ты меня спас, я пойду с тобой, - Нил пытался подобрать правильные слова, понимая, что именно сейчас решается его судьба, и что он бездарно проигрывает ситуации.
- Со мной? – изумился Фредди. - Ты? – он беспомощно развел руками и даже обернулся к трем оставшимся в камере зекам, словно ища поддержки. Но у тех явно сейчас имелись дела поважнее. – Я тебя спас? Ты с ума спрыгнул?
- Если останусь здесь, до утра не доживу.
Фредди, задумчиво грыз палец, попеременно глядя то на Нила, то в коридор, по которому уже шли надзиратели. Неторопливо, словно давая возможность Фредди принять решение. В том, что он видел, как Нил помог метису оступиться, сомневаться не приходилось и сейчас оставалось только надеяться, что у него все же имелись принципы.
- Поднимайся, Маугли. Будешь убираться, мыть толчок, стирать мои вещи и… - он завис, глядя в коридор.
- Принадлежать тебе, - понятливо кивнул Нил. В ответ Фредди брезгливо скривился, схватил за шиворот и выволок в коридор. Протащив пару метров прямо под носом у охраны, втолкнул в соседнюю камеру и, оскалившись от уха до уха, сообщил:
- Устали мы, пойдем отдохнем, - пинком швырнул Нила на пол и, закрывая дверь, пожаловался оторопевшим от увиденного тюремщикам: - Соседи драку устроили, мальца вот забрал.
Вскоре все стихло. Микки увели к тюремному доку почти сразу, остальных отправили в карцер. Нил, все это время так и сидевший на полу у стены, наконец выдохнул и огляделся.

То, что Фредди не собирался его вытаскивать, он знал и так. Как и то, что тот в любой момент, его могли вышвырнуть из камеры, где, честно говоря, имелось не слишком много свободного пространства.
Стандартная двухместная камера кроме обычного набора из двух коек, расположенных одна над другой, нескольких полок для книг, кустарным способом прилепленных к стене, стола с двумя стульями по бокам и раковины с унитазом за небольшой ширмой, могла похвастаться еще стенами, обклеенными яркими постерами с грудастыми моделями, и небольшой тумбой явно не тюремного происхождения для хранения личных вещей. На натянутой у узкого окна веревке, сушились несколько пар носков и спортивные трусы «Лонсдейл».
Фредди не то, чтобы шиковал, но, судя по трем пачкам «Мальборо» и жестяной пепельнице, стоящей на полке для книг рядом со стопкой номеров «Плейбоя», жил тут в одиночестве вполне неплохо.
Нил поднялся, готовый отчасти ко всему: и к тому, что ему прикажут отсосать или нагнут прямо над столом, и к тому, что отправят чистить нужник собственной робой. Но Фредди просто спал. Он лежал на спине, раскинув, насколько позволяла узкая койка, руки и ноги, задрав голову и чуть приоткрыв рот. Нил невольно задержал взгляд на неровной кромке белых чуть кривоватых зубов, на порочной линии полных губ, гладковыбритых скулах и на змеящемся по коже рисунке татуировки, что выползал из-под ворота белой футболки. Во сне черты лица стали мягче, исчезла кривоватая усмешка, уродовавшая красивый рот, а главное - безумный, мутный взгляд, направленный сквозь собеседника, больше не пугал до чертиков.
Нил осторожно, чтобы не разбудить новообретенного соседа, опустился на стул – сидеть на полу стало холодно – и замер. Он пытался понять, что ему делать дальше.

Фредди

Фредди проснулся аккурат к ужину, и первое, на что натолкнулся – это ссутулившийся на стуле Маугли. Захотелось закрыть глаза и оказаться где-нибудь в другом месте. Например, в койке с Лэсси или в баре с Джимми. Малец угрюмо пялился, даже не думая отвести взгляд. Борзый.
Фреди скривился – лежал неудобно, во сне шея затекла – поднялся, крякнул, потер плечо, шею, покрутил головой и сел.
- А главное – Саманту жалко. Она ведь тут со мной с первого дня, - признался Фредди нахально таращившемуся на него Маугли.
- Кого? – переспросил он хриплым голосом.
- Саманта - мой кактус. Долбанный Микки сожрал мой кактус. Обидно, да? – Фредди нащупал ногой брошенные возле койки мокасины и пихнул в них ноги. Повел носом, принюхиваясь. - После ужина, постираешь носки.

Поднявшись, Фредди смачно потянулся, еще раз повел затекшими плечами, хрустнув суставами, зашел за ширму, отлил, сплюнул в унитаз кислую со сна слюну и подошел к мальцу. Тот сидел, забравшись на стул с ногами, как щипаный воробей на электролинии, и стрелял глазами из под длинной челки.
Сунув руки в карманы, чтобы ненароком не коснуться девки, Фредди медленно раскачивался с пятки на носок и размышлял, за каким хером притащил к себе в камеру шлюху. В носу защипало, чертовски хотелось нюхнуть, но до ужина, куда Черный Боб обещался принести пару доз, все равно не получится. Он шумно втянул воздух, это помогало унять зуд ненадолго, и лениво пнул девку в голень:
- Что умеешь, кроме как хуи сосать и давать в жопу?
- Все, - тут же с вызовом отозвался Маугли.
Фредди кивнул:
- Значит так. Содержишь камеру в чистоте, мои вещи в порядке и живешь пока что тут. Какой срок?
- Три года.
- Нормально. Выйдешь на полгода раньше меня, - Фредди потянулся к лежащей на полке пачке «Мальборо», но малец оказался быстрее, щелкнув зажигалкой прямо у его носа. Фредди затянулся, задумчиво изучая трещину в стене.
- Ремонтик бы неплохо тут забацать. Раз уж мы с тобой живем теперь дружной пидорской семейкой. Скажу парням, принесут красочку, оформишь тут все, как полагается. Как думаешь, розовый подойдет?
Маугли неопределенно повел плечом, Фредди заржал.
- Шучу. Темно-зеленый. Говорят, успокаивает, - затушив о столешницу сигарету, он мотнул головой. - Вечером уберешь. Кати свои яйца на ужин. Или что там у тебя – пизда?
Малец криво улыбнулся шутке и не спеша, словно нехотя, вышел из камеры. Быстро втыкает.

В столовой Фредди кивнул мальцу на стол девок, а сам сел к Оззи. Тому, ясное дело, уже донесли.
- Слышал, ты девку себе отхватил, - Оззи жевал неспешно, равнодушно двигая вставной челюстью. Ходили слухи, что тюремный стоматолог купил квартиру за счет новых зубов Оззи.
Фредди молча кивнул, вопрос не требовал ответа. Оззи «плыл» взглядом по столовой, одновременно глядя на всех и ни на кого в отдельности. Фредди закончил с жареной курицей и переключился на салат, когда услышал насмешливое:
- Говорят, раньше ты не пользовался общественными вещами.
Салат повару явно не удался, капуста воняла уксусом и почему-то кумином, от запаха которого начинало тошнить. Фредди брезгливо отодвинул тарелку и с интересом посмотрел на Кларка - «шестерку» Оззи, гордо восседающего по правую руку от босса.
- А я слышал, что «вещи» не разговаривают без разрешения, - Фредди выразительно оглядел скривившегося Кларка и тепло улыбнулся: - Пользоваться чужой зубной щеткой, трусами и бабами не гигиенично. У меня все личное, - он откинулся на стуле и бросил взгляд на стол девок, где к Маугли как раз подошел цветной из второго блока и что-то тихо ему втолковывал. Малец тяжело смотрел на него исподлобья, впрочем, не меняя расслабленной позы. Похоже, цветному это показалось забавным, он загоготал и цапнул Маугли за шею.
Зря он это. Фредди потер нос. Затем взял алюминиевую кружку с компотом, отсалютовал Оззи и отправился за своей вещью.
- Без мокрухи, Фредди, – предупредил вслед Оззи. Фредди, махнув свободной рукой, показал, что услышал.
Девки притихли, кое-кто поднялся и отошел к стене. Соседние столы тоже наблюдали за происходящим. Фредди подошел, не спеша допил компот, и похлопал цветного по плечу, заставив повернуться.
- Это мое.
- Где написано? – оскалился черный, продолжая сжимать шею мальца. Тот уже покраснел, пытаясь цепкими тонкими пальцами разжать хватку на своем горле, но безрезультатно.
Фредди чуть привстал на цыпочки – ниггер возвышался над ним на полголовы – и проникновенно сообщил:
- На тебе написано.
- Что? – черный успел только удивленно округлить губы, как Фредди точным движением долбанул дном кружки ему в кадык. Ниггер охнул, захлебнулся, закашлялся и, тут же выпустив мальца, схватился за собственное горло. Фредди заботливо потрепал его по плечу:
- Не кашляй.
И двинул на выход. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы знать – малец рванул следом.
Какое-то время они шли молча, потом Маугли остановился:
- Фредди?
- Ну?
- Помыться хочу. Этот козел меня облапал.
- Валяй, - кивнул Фредди. В целом ему было насрать, куда отправится пацан. Черный Боб принес аж четыре дозы, так что вечер обещал стать не таким уж унылым.
- Я быстро. Заодно найду смазку, - сказал Маугли и припустил в сторону душевых.
- Сма… да в пизду, - махнув рукой, Фредди неспешно направился в камеру – процесс требовал неторопливого уединения.

Проснулся Фредди от того, что ему умело отсасывали. Он замер и, с осторожностью откинув одеяло, внимательно посмотрел на вихрастую макушку, ритмично двигающуюся у него между ног. Не стоит сильно дергаться, когда твой член находится в чужом рту. Поэтому Фредди, аккуратно обхватил лохмы на затылке Маугли и медленно потянул его назад. Фредди тянул, а тот сопротивлялся. Наконец, когда Фредди дернул особенно сильно, он выпустил член изо рта с громким хлюпом и требовательно замычал.
- Дай!
- Хочется узнать, какого, собственно хуя? – светски поинтересовался Фредди, одной рукой продолжая крепко держать за волосы, заставляя пацана смотреть на себя, другой потянулся за сигаретами. Малец извернулся ужом в его руке, цапнул валявшуюся на полу пачку и ловко кинул прямо в руку.
- Хочу, – малец, даже с вывернутой под неудобным углом шеей и запрокинутой назад головой умудрялся выглядеть борзым.
- Аргумент, - согласился Фредди, зажав сигарету губами. Прикуривая, Фредди отпустил мальца:
- Ну, давай, Маугли, покажи класс.
- Меня зовут Нил, - с нажимом сообщил он и насадился на член, как перчатка. Фредди слегка подкинуло, едва он почувствовал, как головка ткнулась в мягкую стенку задней глотки.
- Бля, детка, давай…

Нил

Демонстрация в столовой не прошла бесследно: Нила больше не трогали. Вымывшись и сперев пару одноразовых упаковок с гелем для душа, Нил сделал себе зарубку раздобыть нормальную смазку. Он успел выяснить, что здоровенный черный толстяк, у которого Фредди забрал пару белых пакетов, приторговывал всем необходимым, начиная от обычных сигарет и заканчивая отменным коксом. Непонятно, правда, чем расплачиваться. Всегда, конечно, можно отсосать, главное, сделать это так, чтобы никто не узнал.
Когда Нил вернулся в камеру, Фредди снова спал, раскинувшись морской звездой на узкой койке. Как ему удавалось не свалиться, оставалось загадкой. Сбившееся в ногах одеяло открывало чудесный вид на внушительных размеров тугой бугор в паху, обтянутый мягкой тканью брюк. Нил сглотнул. Даже дурак бы уже понял, что Фредди не собирался его трахать, не то, потому что подобное просто не приходило ему в голову, не то, потому что действительно предпочитал женщин. А, может, просто мешали стереотипы. Нил склонялся к мысли, что все поправимо, особенно, если предложить эксклюзивные условия, от которых ни один нормальный мужик не сможет отказаться.
Можно было считать ситуацию взаимовыгодной для обеих сторон. Фредди получал качественный и регулярный секс, а Нил не менее качественную и регулярную защиту. Ну и секс тоже. Он всегда питал слабость к хорошим членам.
Поэтому он решил не торопиться, а, зайдя за ширму, тщательно себя растянул, смазав гелем, справедливо полагая, что когда Фредди проснется, время на это вряд ли останется.
Нил ловко устроился у него между ног и расстегнул ширинку, затем опустил резинку трусов под яйца и выпустил на волю крупный, налитой, с уже чуть влажной головкой член. Рот наполнился слюной. Мужской здоровый запах оказался именно тем, чего так хотелось. Нил облизал головку и отстранился, наблюдая, как щель снова потекла. Это было… завораживающе. Он мазнул языком, слизывая свежие капли, не выдержал и потерся пахом о кушетку. Фредди мог дать ему все, что требовалось, и Нил не собирался упускать ничего из предложенного.
Вряд ли подружки Фредди умели брать так глубоко в горло и сжимать его, когда головка оказывалась внутри. Устоять перед подобным приемом невозможно – Нил долго тренировался. Когда Фредди начал с силой толкаться в рот, его стоны стали совсем хриплыми, а одобрительные крики из камер напротив слишком громкими, Нил выпустил горячий, вкусный член изо рта, обернулся и, усмехнувшись, показал им фак. Вой в блоке поднялся, как в древнеримском Колизее.
- Ускоримся? Сейчас сюда придет охрана, - сообщил Нил с улыбкой, окончательно освобождая Фредди от штанов и забираясь на его колени.
- Так чего ждешь? Еще зрителей? – Фредди поддал бедрами, его член мазнул мокрой головкой по животу.
Нил наклонился к нему и сообщил тихо:
- Хочу попользовать этот охуенный член и трахнуться об тебя.
Фредди чуть прикрыл глаза и со свистом выдохнул сквозь стиснутые зубы:
- Давай ебись уже, сучка!
- Меня зовут Нил, – он ловко переместился вперед и оседлал чуть подрагивающий член, сдавив его промежностью. Поерзав, вызвал еще один озлобленный стон, и раздраженное:
- Давай уже сюда свою дырку! – его подхватили под ягодицы, приподняли и с силой всадили, словно нож в мягкое масло. Нил успел расслабиться, но выдохнуть смог только, когда полностью опустился, почувствовав прикосновение к промежности твердой как камень мошонки. Фредди поддал снизу, но Нил приподнялся и замер, не позволяя толкаться глубже.
- Блядская сучка, - прошипел Фредди, снова схватив его за волосы, и потянул вниз, заставляя опуститься.
Нил почувствовал, как внутри него дрожит большой, толстый член. Как прицельно он бьет в самую точку, вызывая знакомую, болезненно-сладкую истому. Как внутри зарождаются первые искры, за которыми обязательно последует настоящая лавина удовольствия.
Фредди обладал всем необходимым, а значит Нил в нем нуждался. Он обязательно расскажет об этом позже, а пока, глубоко вдохнув, он с силой сжал внутренние мышцы. От неожиданности Фредди выпустил его волосы и тихо охнул:
- Ты ж ебаный в рот… - он выглядел забавно: раскрасневшийся, потный, тяжело хватающий воздух ртом, с пьяно-мутными, черными, почти без радужки, глазами.
Нил задиристо улыбнулся:
- И в рот тоже. Хочешь кончить? – он сжимал внутренние мышцы сильно, но хаотично, так что кончить Фредди все равно бы не смог. Тот коротко взвыл, длинно и витиевато выматерившись, и попытался перевернуться, но Нил остановил: - Хочешь кончить, как никогда не кончал?
Вместо ответа Фредди схватил его за загривок и снова попытался нагнуть к себе:
- Порву, суку…
- Не порвешь, я растянулся для тебя, - Нил оперся кулаками о его грудь и заглянул в безумную черную кокаиновую бездну. – Как меня зовут, скажи! – и с такой силой сжал член внутри себя, что Фредди заорал, а на другой стороне блока кто-то особо впечатлительный начал биться о прутья решетки. В конце коридора хлопнула дверь, и послышался топот ног охранников.
- Меня зовут Нил! – подсказал он и нагнулся, чтобы крепко сжать зубами обитое татуировками плечо Фредди. Тот выгнулся и снова заорал, а Нил пустился вскачь, чувствуя, как концентрируется жар в той самой полыхающей в заднице точке, об которую он дрочил себя членом Фредди, натирая и ударяя по ней в своем любимом ритме.
- Как… думаешь… успеем… до… того… как… они… появятся? – Нил работал бедрами, каждый раз расслабляя мышцы, опускаясь, и сжимал — поднимаясь снова. Ответа он не дождался – все силы Фредди уходили на то, чтобы дышать. Зажмурившись и сжав губы в тонкую изломанную линию, он удерживал Нила за талию мертвой хваткой. Их выдернуло в оргазм синхронно - ровно в тот самый момент, когда охрана влетела в камеру.

***

Лицо Оззи ничего не выражало. Он перевел взгляд с карт на Фредди:
- Ты блефуешь, сынок.
Фредди оскалился:
- Как знать, как знать.
Оззи задумчиво пожевал губу и бросил карты на стол:
- Пас. Давай сюда свой флэш!
- Стрит-флэш, - поправил Фредди, вскрываясь.
Оззи покачал головой, глядя на него с улыбкой:
- Сказал бы я, что тебе сегодня не повезет в любви, но, глядя на твою сучку, язык не поворачивается.
Окружающие заржали, а Фредди, небрежно потрепал по затылку сидевшего у его ног Нила, и никто кроме них двоих не слышал то, что сказал Оззи потом:
- Только смотри, девка скрутит в бараний рог, не успеешь оглянуться, - он поднялся, устало махнув рукой на решившего было что-то возразить Фредди.
Никто из присутствующих не обратил внимания на Нила, сидящего с низко опущенной головой – в позе, идеально скрывшей самодовольную улыбку. Умение играть – это врожденный дар. А умение его скрывать – дар бесценный.

End

@темы: Слеш, Фик, Выполненные заявки, NC-17

---

Для тех, кто не видел...

[Полосатый Фредерик]

The Take (Прикуп)/Mysterious Skin (Загадочная кожа): коллажи, гиф, Фредди/Нил, PG
Название: In my arms
Автор:  Полосатый Фредерик,  white war
Фандом: Прикуп/Загадочная кожа
Пейринги: Фредди Джексон/Нил Маккормик
Категория: преслэш
Рейтинг: PG
Жанр: драма, романтика

+3

@темы: Слеш, Джен, Арт, PG

---

[~lenxen~]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Так/Франклин, "Значит, война", NC-17

[DamnAya]

Название: Квиты
Автор: Aya-sama
Пейринг: Так/Франклин (Значит, война)
Рейтинг: NC-17
Категория: слеш
Жанр: PWP
Размер: мини
Дисклеймер: герои принадлежат своим создателям
Написано на заявку: "Так/Франклин. Альтернативный финал. Лорен никого не выбрала. Парни остались вдвоем"

Все происходит в считанные секунды: машина Генриха несется прямо на них, Лорен отпрыгивает в сторону, а Так перекатывается, и руки Франклина сами собой сжимаются на его плечах. Наверное, они слишком давно работают вместе и привыкли прикрывать спины друг друга, да, все дело в этом, думает он, прижимая к себе Така крепко, как самое дорогое. Чисто инстинктивно - они же друзья. Да кому он врет?
Потом появляется служба спасения, безопасники и журналисты, и шуму от этого больше, чем от взрыва машины. Их просто оттирают от Лорен, но Франклин скорее доволен, чем наоборот - сейчас он совершенно не знает, что ей сказать. Да и она вряд ли хочет слушать, ведь даже не смотрит в их сторону.
- Может, свалим отсюда? - предлагает он, позабыв, что они вроде как больше не друзья. - Коллинз будет в ярости в любом случае.
А вот Так, похоже, все помнит - смотрит пристально, будто сквозь прицел винтовки. Но вот он кивает, и Франклин чувствует, как исчезает противное тянущее ощущение внутри. Но радоваться явно рано, потому что, стоит за ними захлопнуться двери, Так прикладывает его о стену и придавливает своим телом.
- Ну что, доволен собой? - яростно рычит Так, и у Франклина перехватывает дыхание, но он находит в себе силы облизать пересохшие губы и ухмыльнуться ему в лицо.
- Конечно. Она ведь не досталась тебе.
Мгновение Так смотрит с откровенной жаждой крови в глазах, но почти тут же с отвращением кривится.
- Точно. И как я сразу не понял - ты всего лишь самоутверждался за мой счет, а Лорен тебе была даже не нужна.
- Она хорошая девушка, как раз такая, на какой бы ты мог жениться. И устроил бы ее даже агентом по туризму, в отличие от Кэти, - Франклин бьет по больному и со злорадством видит, что его слова достигают цели. Так все больше мрачнеет, ладони, упирающиеся в стену, сжимаются в кулаки.
- Не знал, что ты настолько сильно меня ненавидишь, - глухим от ярости голосом говорит он, а Франклин чуть не стонет с досадой.
- Ненавижу? Черт, ты совсем слепой, что ли? - он терпеть не может такое обсуждать, но сейчас сдерживается и не отводит взгляд, смотрит прямо в глаза, наблюдает, как злость сменяется непониманием. - Я не мог тебе позволить быть с ней. Ты бросил меня сразу, как появилась Лорен, помнишь? Я названивал целый час, потому что ты забыл про наш уговор и катал ее на каруселях.
- Так ты что, ревновал? - Так, похоже, все еще не догоняет, а ему уже осточертело объяснять. - Серьезно, ты разрушил мои отношения и нашу дружбу, потому что тебе стало мало внимания?
- Раньше ты понимал меня без слов, но раз теперь все нужно объяснять... - недовольно рычит Франклин и подается вперед, преодолевает разделяющие их дюймы и с жадностью впивается в удивленно приоткрытые губы. Он так давно этого хотел, что голова просто плывет. Так не отвечает, но и не отталкивает, и можно просто закрыть глаза и отдаться мгновению, которое больше не повторится. Ведь это же Так, его лучший друг, а друзей не целуют, не кусает, не пытаются сорвать с них одежду... Что? Он не понимает, как это случилось, но Так больше не упирается руками в стену рядом с его головой, а уже успевает расстегнуть его рубашку и дергает застежку на брюках, будто хочет вырвать ее совсем. И, между прочим, это неприятно, от резких движений молния царапает уже совершенно твердый член даже через ткань, вот только случай не самый подходящий, чтобы возражать. А еще Так целует его, и губы, на которые Франклин пялился годами, оказываются мягкими и требовательными. Они не оставляют ни единого шанса сдержать стыдные невнятные мольбы.
А потом Так все-таки выдирает застежку с мясом, разворачивает его к стене и трахает прямо так, по одной слюне. Не то чтобы Франклин жаловался - в данную минуту он даже связно говорить не может, только всхлипывает и скулит, ноги дрожат, а дыхание Така обжигает шею сзади. Бассейн бликует голубыми вспышками, и Франклин отстраненно радуется, что сегодня в нем никто не плавает. Пожалуй, девушку бы удар хватил. Но какого черта он вообще об этом думает?
- Тебе было хорошо с ней? - вдруг хрипло, сбивчиво спрашивает Так - нашел же время.
- Конечно, - ухмыляется он и подается назад, на член, и чуть не стонет от болезненного удовольствия. - Я же знал, ч-черт, знал, что ты увидишь. Старался для тебя. Понравилось?
Так в ответ рычит и зло кусает в шею, а Франклин едва сдерживает рвущийся наружу смех. Но очередной толчок вышибает воздух из груди, и становится не до смеха. Он тянется, сжимает свой член и пытается дрочить в том же диком, жестком темпе, в котором вбивается в него Так. И не попадает, но ему и так слишком хорошо, слишком горячо и много, что он кончает сразу же за Таком, когда тот толкается в последний раз, почти впечатывая его в стену.
Они вместе сползают по стене прямо на пол и шумно дышат.
- Ну, - задумчиво говорит Франклин, когда бешеное сердцебиение наконец успокаивается. Он ловит заинтересованный взгляд Така и продолжает: - Похоже, оно того стоило.
Так фыркает и ничего не отвечает, но и не отодвигается.
- Как насчет того, чтобы включить Шаде и повторить? - спрашивает Франклин и хитро щурится. - Знаешь, ты должен мне как минимум одно хорошее воспоминание за тот раз.
- Ты должен мне гораздо больше за эту чертову неделю, - Так пожимает плечами и медленно стягивает пиджак.
- Ну, так я готов расплатиться прямо сейчас, - Франклин чувствует, как губы сами собой растягиваются в улыбку, и даже не пытается удержать ее. От облегчения хочется смеяться в голос и толкать Така в бок. - Ты ведь никуда не торопишься?
Тот поворачивается к нему всем телом и пару секунд внимательно смотрит, прежде чем ухмыльнуться.
- Нет, теперь нет. Я совершенно свободен.

@темы: Слеш, Фик, Выполненные заявки, NC-17

---

Фредди/Нил, "Прикуп"/"Загадочная кожа", NC-17

[Полосатый Фредерик]

Фик был начат раньше всех заявок, поэтому я не стал оставлять заявку, чтобы ее же исполнить, но это для всех тех, кто хотел и хочет почитать фик по этой паре.

Название: Покажи мне любовь
Автор:  Полосатый Фредерик
Фандом: Прикуп (The Take)/ Загадочная кожа (Mysterious Skin)
Пейринг: Фредди Джексон/Нил Маккормик
Рейтинг: NC-17
Категория: слеш
Жанр: драма
Размер: ?
Предупреждение: фик будет содержать графические описания сцен гомосексуального секса и насилия.
Примечание:
Посвящение: моему котику  white war - моему Нилу, без которого ничего этого не было бы.
Саундтрек: t.A.T.u. - Show me love

This was an accident
Not the kind where sirens sound
Never even noticed
We're suddenly crumbling

Глава 1

Глава 1.

Фредди делает глубокую затяжку и слегка откидывает голову назад. Несмотря на то, что на улице темно, а в салоне автомобиля - еще темнее, он сидит в черных солнцезащитных очках, которые скрывают за собой огромные зрачки, почти затопившие серые радужки. Кокаин подействовал минут пятнадцать назад, и он ловит первую сладкую волну кайфа - настроение улучшается с каждой минутой. Точнее, это эмоциональный подъем, который уже не терпится куда-нибудь выплеснуть. Отличный вечер, чтобы отдохнуть, но привычные маршруты откровенно заебали.
- Эй, блядь, знаешь, как я охуел от своих баб? - вдруг говорит он, лениво катая жвачку по полости рта и снова затягиваясь. Он, вроде бы, обращается к своему знакомым из банды Оззи, которого потащил с собой развлекаться. Точнее, которого взял с собой в качестве водителя в первую очередь, потому что сегодня у Фредди Джексона было запланировано ночное пьянство и блядство, а Джимми на такие дела было брать уже стремно - не было ему больше доверия.
- Достали, суки. Все ведь как одна, хоть и делают вид, что все разные. - он корчит гримасу презрения и пальцами вертит перед лицом, изображая то ли смену лиц, то ли то, как женщины, по его мнению, красятся. - Хочу разнообразия. Достали бабы. - резюмирует он и задумчиво выдыхает густой дым в очередной раз. Тот медленно расползается по салону, наполняя его, все сильнее ухудшая видимость.
- Ну, так переключись на мужиков, - почти угрюмо хмыкает собеседник, однако, в его голосе звучат нотки сарказма. Такие шуточки, вообще говоря, чреваты сломанной челюстью, но под кокаином мир Фредди становится куда ярче, и наполняется приключениями - никогда не угадаешь, какая мысль, какая реакция родится в его голове в следующее мгновение. В этот раз волна пошла неожиданно позитивная.
- А че нет, это мысль! Рули в клубешник! - Джексон крепко хлопает водителя по плечу, оставляя на нем свою тяжелую ладонь. - Для пидоров!
Мужчина с огромным недоверием косится на Фредди, но все-таки трогает машину с места. Он уже представляет себе, какая кровавая баня там может начаться, если кто-то придется вспыльчивому наркоману не по душе, но тот только расплывается в ухмылке и с остервенелым энтузиазмом продолжает жевать свою жвачку.

Машина тормозит прямо перед клубом, криво въезжая на площадку. Около неприметной двери, откуда сочится неоновый свет, стоит несколько человек неопределенного пола и курит.
- Во дыра… - Фредди кривится, размалеванные морды и модные начесы кажутся ему омерзительными. Вход дорогой, вот и отирается здесь всякая шваль. Джексон не снимает очков, он выбирается из машины и тупо смотрит по сторонам, исподлобья, продолжая жевать и ухмыляться. Его «коллега» не торопится присоединиться, он задерживается в машине, надеясь, что его эксцентричный спутник насмотрится на окружающую обстановку, и они оба уедут привычно бухать в бар в окружении пышногрудых шлюшек. Но Фред не возвращается нихрена, он будто пялится в одну точку, и мужчина вылезает посмотреть, что там такое, да и покурить на воздухе; в салоне тачки топор вешать можно.
Ленивый, барский взгляд Фредди блуждает откровенно и беспардонно, и, наконец, останавливается на мальчишке лет двадцати, который стоит чуть поодаль с крайне независимым видом. Его одежда и вызывающе-расслабленная поза говорит о том, что он здесь по адресу. Он курит, и рука медленно, то и дело подносит сигарету ко рту, который зажимает ее губами так, чтобы кто-то обязательно обратил на это внимание. Фредди Джексон обращает. Мальчик старательно улыбается в ответ, однако, одними лишь губами. Он хочет понравиться.
- Эй, а это у нас тут кто? – сипло мурлыкает Фредди, подходя еще ближе. Он приподнимает очки, демонстрируя шлюхе расширенные наркотиком зрачки и весьма безумные глаза. - Улыбается мне, смотри.
Обращается вроде бы к своему спутнику, но даже не смотрит на него, не отрывая пронзительного взгляда от хрупкой фигурки перед собой, слегка наклоняясь к ней. Тот, в свою очередь доволен раскладом; ему не улыбается ночь в гей-клубе, а теперь момент можно максимально оттянуть.
Фредди продолжает зрительный контакт, осклабившись, и, не отрывая взгляда, сует себе в рот новую сигарету, закуривая; едва только успевает выкинуть бычок от старой.

***

Нил уже ненавидит свою работу в фаст-фуде. Платят мало, торчать на ногах приходится по десять, а то и двенадцать часов. Осточертело, зато рисковать не приходится; Нил до сих пор помнит своего последнего клиента, который оказался психом каким-то, самым настоящим. Избил и изнасиловал до крови, Нил тогда надолго завязал, и, в итоге, они с Венди переехали в Лондон. Она работает в неплохом баре и даже нашла себе парня, он играет в какой-то местной инди-группе – все счастливы. Венди перестала капать на мозг, но Нилу все равно хочется денег. Денег и членов.
Это же не такая уж и редкость, когда попадаются мужики, на которых у Нила встает, которые могут сделать ему хорошо, так отчего же не попытать счастья теперь и в этом городе? Он всего лишь будет немного аккуратнее – не станет прыгать в машину прямо с улицы.
Нил не собирается ничего говорить Венди – иначе опять мозг проест на тему опасности большого города, а потом еще месяц будет провожать грустным взглядом. Нет, Нил Маккормик знает, что делает, и поэтому уходит этим вечером, никому не сообщив, куда. Он часто исчезает по ночам, конечно, она догадается, но хотя бы отчитывать будет после, а не до.
Подходящих заведений в Лондоне предостаточно – по ночам это особенно порочный город, несмотря на кажущуюся благовоспитанность и пристойность днем. Однако, Нил не собирается идти туда, где он любит болтаться обычно; ему не сильно-то охота встретиться с бывшими клиентами, а в пятницу вечером это вполне возможно. Поэтому, он выбирает не бар, а ночной клуб – гей-клуб. Стремно отдавать столько бабла за вход, если в итоге это не окупится ничем серьезным, зато можно остаться снаружи; кто-то вполне может пригласить, заметив прямо здесь. Нил стоит, притулившись к выступу в стене в нескольких метрах от входной двери, покуривая и постреливая глазами в приходящих людей. Некоторым Нил даже улыбается; стоять в расстегнутой курточке из кожзама становится прохладно. Правда, мальчик почти не замечает, как выдыхает пар вместе с дымом.

Останавливается черная тачка, коротко взвизгнув тормозами, замирает почти напротив входа. Вышедший водила явно выглядит недовольным, зато хер в черных очках, жующий жвачку, приехал либо отпиздить кого-нибудь, либо снять. По нему видно. Первый вариант Нилу не нравится, да и вообще, он любит мужиков постарше, с заросшим лицом, но на этого у него встаёт сразу, так что он и ему улыбается призывно, поджидая, пока тот заметит его готовность. И вот тот расхлябанной походкой приближается, сверлит тяжелым мутным взглядом, поднимает очки и сипло, похабно выплевывает издевательские вопросы – ничего хорошего не жди. Нил кишками чувствует, что с этим связываться не стоит, но уже поздно, и когда мужик на него смотрит, у Нила продолжает твердеть в штанах. Мурашки по спине, и как в детстве на качелях, когда подлетаешь вверх - все поджимается.
Затянувшись тоже, с легкой улыбкой мальчик выдыхает дым, поглубже запихивая свободную руку в карман джинс.
- Ищешь кого-то?
Вообще, тренер, его первый, был всегда с ним ласков. Не то, что по-отечески, нет, гораздо, гораздо больше. Этот ласковым не будет, видно сразу, но Нила прёт, как он на него смотрит. Кокаиновый взгляд любопытен, и это... да, это почти ласково.

***

Интонации Фредди почти глумливы, однако, в глазах действительно неподдельный интерес. Перед мальчишкой - часовая бомба, но в данный момент открытой агрессии не проявляет.
- Тебя ищу, - выдыхает густой дым и подходит окончательно близко, так, что уже не отступить, не отойти. В голове пусто и приятно, наркотик притупляет мысли и странные ощущения от происходящего, ведь Фредди никогда не снимал мальчиков прежде. Впрочем, перед ним стоит почти ребенок, и отчего-то внутри становится теплее. - Хочешь трахаться, а?
Он смеется, распрямившись, но продолжая смотреть на мальчишку через черные очки, которые опускаются на переносицу обратно. Водитель подходит к нему, пытаясь взять под локоть, но Фред только грубо отмахивается. Сейчас контакт он держит только с этим мальчиком. Смазливеньким, надо сказать. Почти как девочка.
От мыслей о предстоящем сексе Фредди начинает заводиться. Он пока плохо себе представляет, как оно все вообще, но отчего-то его прет эта привалившая экзотика, и его энтузиазм только растет.
Мимика у парнишки небогатая, глаза чуть заметно расширяются - от удивления, но не сказать, чтобы от недовольства. Обычно они, все они, предлагают что-то более завуалированное, подвезти, угостить, а потом уводят к себе, но этот сразу к делу.
Стреляя глазами в подошедшего водилу, мальчик-проститутка облизывает пересохшие губы и снова сосредотачивается на потенциальном клиенте. На этот раз улыбается еще шире - по своим меркам. Он крайне редко улыбается широко, показывая зубы; он закрыт в каждом жесте почти осознанно. Переступив с ноги на ногу, задирает подбородок повыше, чтоб взглянуть немного свысока.
- Сколько?
Двое - двойной риск. Они смогут избить его и выебать бесплатно, так что если мужик сразу предложит много - это гон наверняка, ничего он платить не собирается.
Фредди хохочет - его от души забавляет эта ситуация. Он стряхивает пепел едва ли не себе на туфли и разводит руками, называя сумму, которую обычно платит шлюхам. Надо сказать, шлюхи у него были не сказать, что дорогие, но и не самые дешманские, не те, что по обочинам стоят и за углом минет делают.
- А больше хочешь? - Фредди ухмыляется и бросает на подельника вопросительный взгляд, мол, не желает ли он присоединиться к их небольшой затее, но тот тут же машет руками, показывая, что отказывается.
- Брезгует, - торжественно объявляет Джексон, снова хищно ухмыляясь, - Сам дурак.
Он скорее, говорит сам с собой, но пальцами левой руки проводит по губам мальчишки с нажимом, прищурившись за стеклами "авиаторов".
Перед этим затянувшийся, мальчик послушно приоткрывает губы, и из них стелется сизый дым. До сих пор он почти не моргал, завороженно пялясь в стекла очков, как будто мог там что-то разглядеть, но стоило мужику начать - и он косит глазами чуть вниз, как делает всегда. Как затравленный зверь, будто смущаясь. Только уголки губ дергаются вверх, слабо, едва заметно.
- Конечно. Поехали.
Вообще, это его стиль - делать что говорят, не особенно проявляя энтузиазм. Попадались такие, кому он вообще не был по душе, но почти все любили послушных кукол, которые слушались и подчинялись беспрекословно. И все же, мальчик не может отказать себе в удовольствии прихватить палец губами, чуть пососав. И он знает; придет время, и этот мужик сам попросит, что ему нужно, или же он ему намекнет.
Отрываясь от стены и туша о нее окурок, мальчишка шаркает к машине за хищно и отрешенно улыбающимся клиентом и его странным водителем, ныряя на заднее сидение.

@темы: Слеш, Фик, NC-17

---

Наши баннеры

[hardy-fan]

 <a href="http://hardy-fan.diary.ru/" target=_blank><img src="http://s5.hostingkartinok.com/uploads/images/2013/10/b8dcc2e8eff0c5aed75e8bf681a2f8c6.png"></a>

">

<a href="http://hardy-fan.diary.ru/" target=_blank><img src="<a target="_blank" href="http://imageban.ru/show/2013/10/25/551249291e0a8a129eb68104b41cd1dc/jpg"><img src="http://i6.imageban.ru/out/2013/10/25/551249291e0a8a129eb68104b41cd1dc.jpg" border="0" style='border: 1px solid #000000'></a>"></a>

<a href="http://hardy-fan.diary.ru/"><img src="http://24.media.tumblr.com/94d40385738d4491bc31936f78bad8e3/tumblr_mv554nfBcd1qjdzeyo1_500.png"></a>

Еще

<a href="http://hardy-fan.diary.ru/"><img src="http://i1.imageban.ru/out/2013/10/21/bc0465a2b91937562a4d3481a7698fe4.jpg"></a>

Больше:

<a href="http://hardy-fan.diary.ru/"><img src="http://i5.imageban.ru/out/2013/10/19/d13e9f0238db47daea3e21d39eaa97ee.jpg"></a>

">

<a href="http://hardy-fan.diary.ru/" target=_blank><img src="http://a"><img src="http://i6.imageban.ru/out/2013/10/25/bea2e34802c6974c2ae24b3e23d5bf43.jpg" border="0" style="border: 1px solid #000000"></a>">

">

<a href="http://hardy-fan.diary.ru/" target=_blank><img src="<a target="_blank" href="http://imageban.ru/show/2013/10/25/bd6e1e30086e45d2d63e3ba79c87131f/jpg"><img src="http://i5.imageban.ru/out/2013/10/25/bd6e1e30086e45d2d63e3ba79c87131f.jpg" border="0" style='border: 1px solid #000000'></a>"></a>

">

<a href="http://hardy-fan.diary.ru/" target=_blank><img src="<a target="_blank" href="http://imageban.ru/show/2013/10/25/4cb02439f704b4fafb71e92d7e42aeab/jpg"><img src="http://i6.imageban.ru/out/2013/10/25/4cb02439f704b4fafb71e92d7e42aeab.jpg" border="0" style='border: 1px solid #000000'></a>"></a>

">

<a href="http://hardy-fan.diary.ru/" target=_blank><img src="<a target="_blank" href="http://imageban.ru/show/2013/10/25/37756a7a5374d2dc623e4bf5f155bf36/jpg"><img src="http://i5.imageban.ru/out/2013/10/25/37756a7a5374d2dc623e4bf5f155bf36.jpg" border="0" style='border: 1px solid #000000'></a>"></a>

<a href="http://hardy-fan.diary.ru/"><img src="http://fotohost.kz/images/2013/10/17/f0r1C.png"></a>

<a href="http://hardy-fan.diary.ru/"><img src="http://fotohost.kz/images/2013/10/17/2EbPU.png"></a>

<a href="http://hardy-fan.diary.ru/"><img src="http://fotohost.kz/images/2013/10/17/gP1Tk.png"></a>

 

---

Правила Hardy-fest

[hardy-fan]

1. Данный фест создан для тех, кто любит Тома Харди и его роли.
2. Для заявок создан специальный пост, в котором Вы можете как анонимно, так и от своего ника оставить любую заявку. Анонимно это можно сделать от гостевого логина - hardy-visitor, пароль от которого висит в эпиграфе сообщества.
3. Принимаются заявки (и соответственно их исполнения) в любом жанре: слеш, гет, джен.
4. Заявки можно выполнять в любой удобной для Вас форме: фик, перевод, клип, арт (рисунок или коллаж). Размер исполнения не ограничен.
5. Нам кажется, что в рамках одной роли Харди тесно. Поэтому здесь приветствуются любые пейринги, как слешные, так и гетные. Все отдано на откуп вашей фантазии. Это может быть, конечно, и Имс/Артур, но вы можете написать фик с пейрингом Фрэдди/Нил, или Бэйн/Блейк, а может быть захотите нарисовать арт Форрест/Мэгги, или это будет РПС-клип Харди/Гордон-Левитт, а вдруг среди вас найдутся шипперы Том Харди/Крис Пайн? Это так же может быть Харди-центричная история (или любого его персонажа) без пейринга вообще.
6. Фест не ограничен по времени. Вы сможете оставлять свои заявки в любое время, начиная с дня создания поста для заявок. Так же как и исполнять их.
7. Заявки можно выполнять как анонимно, так и от своего ника.
8. Одну и ту же заявку - можно исполнять сколько угодно раз.
9. На сообществе действуют все правила дайров.

Исполнение заявок
1. Для исполнения создается пост самим автором. Либо от своего ника, либо от гостевого логина - hardy-visitor.
2. В посте должна быть процитирована заявка из поста заявок.
3. Для работ любого вида следует заполнить шапку, хотя бы по минимуму, с обязательным указанием вида работы. Пример шапки:
Название:
Автор (переводчик, артер):
Пейринг:
Рейтинг:
Жанр: (слеш, гет, джен)
Желательно название фильма/фильмов, герои которых используются в работе

Код для вставки шапки.

<b>Название:
Автор (переводчик, артер):
Пейринг:
Рейтинг:
Жанр:</b> (слеш, гет, джен)

4. Все исполнения будут собраны списком в отдельный пост.

@темы: Hardy-fest, Орг-момент